Enigma (СИ)

И сейчас, я чувствую себя еще ничтожнее, чем та маленькая девочка, стоящая на коленях перед своим первым хозяином. Получая новый удар раскаленной плети о спину, она не плачет, лишь смотрит в глаза Элисон, умоляющей ее палача оставить сестру в покое.

Когда-то Руфус исцелил меня и заставил поверить в то, что я никогда не была той девочкой. Но Макколэй подарил мне новые воспоминания, сначала связав мое тело, а теперь приступил другому этапу, решив заковать в шибари и душу.

И я, в который раз, не понимаю его цели…

Хотя объяснение всем его неадекватным поступкам до боли банальное и простое: он не здоров. Помешан на своих безумных идеях. Для Мака не существует людей, лишь биоматериал, который можно поместить на стекло и изучить под микроскопом.

Я это знаю, потому что в Руфусе я всегда чувствовала подобные качества. Да только он бежал от своего цинизма, и, возможно, поэтому, так покровительски относился ко мне и маме. Руфус Карлайл хотел быть другим.

Человечным.

Он хотел быть кому-то нужен, и я читала эту острую необходимость в его глазах, каждый раз, когда от всего сердца благодарила опекуна за все, что он мне дал.

Я не могу закричать, хотя, кажется, что надрываю легкие, пытаясь издать хотя бы малейший звук.

В целом, ощущения, как при неудачном наркозе. Даже фильм такой был, черт подери. Старый. Тот самый, где мужчина не отключился во время операции на сердце. И я чувствую каждый надрез, как и этот несчастный. Прикосновение чужих рук к своей коже. Временами кажется, что на мою грудь упал метеорит – настолько дышать трудно.

И я даже не могу позвать на помощь.

Но Карлайлу недостаточно просто помучить, изучить, препарировать мое тело. Словно желая добить окончательно, он обращается ко мне так ласково и нежно.

Я слышу его бархатистый и успокаивающий голос сквозь призму сна и забвения, на мгновение, мне кажется, что все будет хорошо.

– Потерпи, Энигма. Я не делаю тебе ничего плохого. Если ты перестанешь бороться, ты уснешь, и не будешь ощущать того, что чувствуешь сейчас. Расслабься и доверься мне. Спи, Энигма. Я не хотел причинить тебе такую боль. Но так нужно.

Ты мне ее, бл*дь, уже причинил.

Тьма в голове сгущается, окончательно разбивая рассудок на части. Калейдоскоп ярких картинок говорит мне о том, что обстановка снаружи меняется, и я постепенно прихожу в себя. Первое, о чем думаю, когда ко мне возвращается способность ясно мыслить – мама.

Не знаю, как вы, но когда мне плохо, я всегда думаю о маме. Хочу прижаться к ее хрупкому плечу, услышать ласковые, убаюкивающие слова. Знать, что она узнает меня и помнит…

Сердце, прожженное раскаленной иглой страха, резко сжимается. Мама. Как она? Что, если ее выкинули на улицу, и она заблудилась, потерялась, попала в руки к нехорошим людям, каких много в нашем злачном районе?

Страшно представить, что я по своей глупости, не сберегла ее…

Я какая-то неправильная. И всем несу боль и несчастья. Сестре – смерть, Руфусу – кому, маме – безумие. Надеюсь, и Макколэя настигнет печать моей кары. Как насчет казни на электрическом стуле, за нечеловечное обращение с себе подобными?

Еще через какое-то время я начинаю плыть в пространстве. Точнее, меня куда-то перемещают, но уже не на твердой поверхности капсулы, а на мягком матраце.

Образы ярких геометрических фигур вспыхивают под веками, рассыпаясь звездами, превращаясь в блики, от которых кружится голова, и желудок скручивает от острого желания очистить его содержимое. Меня бьет дикий озноб, а потом я просто резко просыпаюсь и вижу, как в темноте горит световой экран с датой сегодняшнего числа.

Первое апреля. Скорее всего, я провела в «банке» около двух недель.

Не обращая внимания на то, что ноги словно налиты свинцом, я вскакиваю с постели. Абсолютно обнаженная кожа мгновенно покрывается мурашками, но даже осознание этого факта не мешает мне рвануть к двери.

В полумраке я инстинктивно бегу к тому, что похоже на ее очертания, синхронно сжав зубы и кулаки. Первый прыжок, второй, третий… босые стопы касаются ледяного пола, и как только я цепляюсь за дверную ручку, мое тело испытывает на себе все радости «короткого замыкания».

Мощный поток тока пронзает насквозь, заставляя содрогнуться всем телом, и без пощады ставит на колени.

Я в очередной ловушке.

Я нахожусь в таком диком состоянии аффекта, что не в силах плакать, и растекаться безвольной лужицей у запертой двери, снабженной электрошоковой системой защиты. Я лихорадочно оглядываю свою новую темную «банку» пытаясь предугадать, чего мне ждать от Карлайла ближайшее время.