Энигма (СИ)

— Знаешь, это неизменная человеческая натура, все и всегда делать наперекор. Тебе столько раз система давала шанс адаптироваться к жизни в этой игре, ассимилироваться, подсылала нужных людей, намекала различными ситуациями, а ты все как упертый баран бился головой о стену, которой не суждено открыться. И вот сегодня… почему ты не сказал ей «да»? Каких-то два дня, и ты бы стал другим. Ты бы изменился, увидел ЭНИГМУ другой — заботливой. Она создала целый мир для тебя: архипелаги, курорты, древние города и сокрытые в них сокровища, а ты плюнул ей в лицо и побежал прокачивать уровень, чтобы попытаться все это уничтожить.

Кэп громко сплюнул на землю.

— Это все неправда, — отнекивался Стив, чувствуя, что вот сейчас и наступит его конец.

— Я мог бы убить тебя прямо сейчас, всадить несколько пуль прямо тебе в спину и оставить подыхать, чтобы через несколько дней опять увидеть на этом самом месте.

Потом махнул стволом пистолета в сторону машины.

— Давай туда. Поедем ко мне в кабинет и там все обсудим.

Стив послушался. Медленно, буквально выверяя каждый шаг, он дошел до автомобиля, сев на водительское место, все еще чувствуя направленное на него дуло пистолета.

Кэп сел позади него.

— Не вздумай гнать куда ни попадя. Уже один раз пытался — не вышло.

Всю дорогу до штаба Стив промолчал, иногда поглядывая в зеркало заднего вида, чтобы в очередной убедиться, что дуло пистолета по-прежнему смотрит ему в затылок. На этот раз зашли через главный вход. Охрана ждала их и тут же взяла под стражу водителя, грубо толкнув в сторону лифта.

В кабинете Стива посадили на то место возле компьютера, где он был во время ребута. Только вот теперь монитор был погашен, хотя сам компьютер работал и видимо был выключен незадолго до того, как его сюда ввели.

Кэп направился за стол, положил пистолет перед собой и небрежно рухнул на свое кресло, тут же рассмеявшись во все горло.

— Прошу тебя, не надо делать такой потерянный вид. Такое ощущение, что ты не знаешь что происходит и зачем тебя сюда привели.

Стив молчал.

— Все как всегда. Не было ни одного раза, чтобы ты повел себя иначе. Это так забавляет.

— Мне предъявят обвинение? — заявил Стив, решив прощупать полицейского.

— Нет, потому что арест неофициальный. Ты здесь, скажем так, для того, чтобы в последний раз быть предупрежденным. И это не шутки, Виктор, ты и так очень долго щекотал нам нервы, а уж убийство старика в рабочем городке так и вовсе вышло за рамки всего дозволенного. Знаешь, где сейчас Сергей?

Молчание.

Кэп вытянул руку и указал в сторону, откуда они пришли, к лестничной площадке.

— Вторая дверь сразу у входа. Он там. Пришлось повозиться, чтобы добраться до него, но… но я поймал эту дичь и в скором времени хочу зажарить ее.

— Ты не можешь держать людей просто так под арестом.

— Могу.

— Но ведь есть правила…

— Нет никаких правил! — офицер полиции резко подскочил. — Правила существуют для тех, кто их соблюдает. Когда кто-то начинает считать, что он выше правил, то и арест, а также меры наказания будут выбираться без внимания на эти самые правила! У тебя был выбор. У всех вас четверых был выбор. Ты можешь этого не помнить, хотя Дельфин наверняка дал тебе кое-какие воспоминания, но сделал это, скорее всего, очень выборочно, не позволив особо ярким моментам из жизни прошлых Викторов быть тобою просмотренными. А жаль, наверное, это могло бы оказать на тебя профилактическое воздействие, и мы не встретились бы вот так, как преступник и страж порядка.

Стив попытался встать, но тут же его грудь и часть туловища опутала та самая блестящая нить, вырвавшаяся из руки офицера полиции и сбившая задержанного с ног. Хватка была крепкой. Жар от горячих оков стал разбегаться по всему телу, причиняя серьезную боль.

— Было время, когда я тебе симпатизировал. Правда. Это было давно, но то чувство я до сих пор помню. Это как первый поцелуй — так давно и уже забыто, но все еще впечатления греют душу. Вот и с тобой нечто подобное. Однако время все расставило по своим местам. Я понял, что ЭНИГМА — это, что нужно нам всем. А ты — просто диверсант, внутри мира, который хочешь уничтожить. Мы пытались много раз изменить твое поведение, но каждая из этих попыток оканчивалась провалом. Помню, как получил задание ликвидировать тебя — это было словно съесть большую порцию горького перца. Ты хватаешь воздух всем ртом, надеясь затушить пожар у себя на языке, но на деле лишь разжигаешь его, делая самому себе гораздо больнее. Произвел всего два выстрела. Сначала в грудь, а потом в голову. Ты пытался избежать свое участи, греб окровавленными руками в сторону дома, где спала твоя жена и дети, думал, что крик разбудит их и они вызовут скорую, но бедняжки спали так крепко, что даже выстрелы не смогли пробудить ото сна. Смирись, Виктор, ты слабее системы, ты ничто по сравнению с ней. Нельзя выпрыгнуть из летящего на полном ходу локомотива и в ту же секунду остановить его.