Энигма (СИ)

Оковы ослабли. Кэп притянул свои щупальца обратно в руку и с легким выдохом сел на свое место. Стив еще несколько секунд корчился на полу, обжигаемый невидимым огнем, на тех самых местах, где он был связан этим полицейским навыком. Потом поднялся, постарался не подавать вида о нестерпимом жаре под кожей, пока сам не занял стул напротив полицейского.

— У меня есть приказ, Виктор — убивать тебя только в самом крайнем случае. Я не хочу, чтобы ты повторил судьбы своих прошлых копий, честно. Это все мне надоело уже давным-давно. Но ты… ты чертов сукин сын, так и вынуждаешь меня вытащить пистолет и разрядить весь магазин в твою безмозглую голову. Знаешь ты или нет, но я подал заявление в саппорт, попросил больше не восстанавливать тебя.

Он покосился на Стива, державшегося руками за обожженные плетью места.

— Сегодня после перезагрузки серверов мне пришел ответ.

Потом полицейский протянул несколько бумаг в сторону Стива и попросил взять их.

— Почитай. Тебе будет очень интересно.

Среди всех многочисленных строк, выдававших стандартный ответ технической поддержки на просьбу одного из игроков, Стив увидел выделенную часть текста, где черным по белому, курсивом, было отмечено, что: «… заявление будет удовлетворено по ряду причин, о которых мы уведомим вас в ближайшее время отдельным документом».

— Второй жизни не будет, Виктор. Ты последний из Могикан. Смерть будет окончательной — и здесь в игре, и там в реальности. Подумай об этом хорошенько, когда в следующий раз вздумаешь идти поперек системы.

Потом Кэп вышел из-за стола, открыл дверь своего кабинета и указал на выход.

— А теперь будь добр, проваливай отсюда, чтобы я тебя больше не видел. Ведь если мы встретимся еще раз, то это будет наша последняя встреча во всех ее смыслах.

Домой Стив добрался уже ближе к вечеру. Он не спешил туда, хотя чувствовал внутри себя непреодолимое желание заехать туда, прежде, чем он направится в пустыню к Хасиму.

Там его встретил привычный приглушенный свет — ужин был в самом разгаре. Увидав его, жена даже не подняла глаз, в то время как дети, с криками и шумом, подбежали к нему и крепко обняли.

Под конец трапезы, Стив попросил детей оставить их наедине, что собственно они и сделали, убежав в детскую комнату, поднявшись на второй этаж и скрывшись за дверьми.

— Тебя долго не было, — начала женщина, продолжая смотреть в пустую тарелку. — Где ты все это время пропадал?

— В полиции, — он не стал врать и решил говорить прямо.

— У тебя проблемы? — все таким же мертвым и бесчувственным голосом продолжала спрашивать женщина. — Только не ври, пожалуйста. Я не хочу слышать всех этих отговорок и прочей лжи. Пусть будет страшная правда, чем гнусная ложь.

Стив развел руками. Такая прямота развязывала ему руки, чему он был несказанно рад.

— И да и нет. Точнее сказать не могу. Мне сказали, чтобы я перестал заниматься тем, что делаю уже долго время.

— Это как-то связано с твоими спекуляциями? Тебя взяла в разработку налоговая?

— Нет, вовсе нет. Тут все немного иначе, но принцип почти тот же. Денег это не касается, но мне дали ясно понять, что если я не приму действительность, то у меня будут проблемы.

Женщина положила в опустевшую тарелку тоненькую вилку и отодвинула все это от себя почти к центру стола. Затем взяла салфетку, аккуратно согнула его уголок и вытерла губы.

— То есть тебя могут убить?

— Очень вероятно. Я бы даже сказал — максимально вероятно. Ты скорее всего злишься на меня, считаешь плохим мужем и отцом, наплевавшего на свою семью и залезшего в осиный улей, где его хорошенько ужалили. Конечно, у тебя есть на это право. Не знаю, простишь ты меня или нет, поймешь ли меня — это уже не важно, но мне хотелось, чтобы ты не думала, будто я какой-то самовлюбленный козел. Это не так.

— А вот я так и подумала. Ты у меня прямо с языка снял.

Она встала из-за стола и пошла в сторону балкона. Дверь была приоткрыта и время от времени сквозь нее в помещение пробирался холодной океанский воздух.

Стив понял, что ему ничего не простят. Наступал момент, когда нужно было сделать какой-то решающий шаг, попытаться либо объяснить ей все от начала и до конца и надеяться, что ее мозг не начнет сопротивляться той страшной правде, которую он открыл для себя еще в первые дни пребывания в ЭНИГМЕ.

«А поймет ли она?»

Этот вопрос незамедлительно родился внутри его головы и был тут же повержен таким же быстрым ответом «нет». Для него это было очевидно как ясный день, как дважды два. Хасим прекрасно знал, когда говорил, что для многих прошлая жизнь перестала быть часть этих людей. Они прониклись игрой и она ответила им взаимностью, полностью подменив то прошлое, которое они так хотели забыть. Женщина не могла увидеть настоящей правды — не хотела и ее мозг отказывался делать подобное. Поэтому и смысла в откровении просто не было.

Он направился за ней. Толком не поужинав и бросив еще горячую пищу на столе, Стив подошел к ней со спины и попытался обнять. Она оттолкнула его, сбросила руки с плеч и ушла в себя. Попытка закончилась провалом.

— Хотел бы тебе объясниться, но знаю, что ты не поймешь.