Энигмастер Мария Тимофеева

– Это же тривиально, – сказала Маша. – Уж чем славятся наши ксенобиологи, но только не затейливостью в придумывании названий.

– Особенно когда все давно уже придумано на Земле, – добавил Леденец. – Линней, Ламарк и Кювье постарались.

– Умный какой, – надулась Стася.

– В пределах общеобразовательного колледжа, – скромно сообщил Леденец.

– И эти дома не только создают местный семейный уют, – предположила Маша, – но, должно быть, еще и кормят, и поят.

– Ну да, – сказала Стася. – Это все плодоносящие растения.

– А еще согревают и охраняют. От внешних угроз. На Шришвайякхе есть хищные животные, которые опасны для разумных обитателей?

– Есть, – сказала Стася. – И они тоже образуют любопытные симбиотические комбинации.

– Но об этом в другой раз, – предупредил Пармезан.

– Хорошо, – кротко согласилась Стася.

– Наверное, все эти пузырчатники воспринимали металлокерамику наших киберов и скафандров как источник угрозы, – сказала Маша.

– И лупили по ним активными псевдоподиями, – ввернул Леденец. – Зелеными, похожими на слепых анаконд.

– Избирательно, – уточнила Стася. – Ксенологи спокойно проносили внутрь домов записывающие устройства и мелкие подарочки вроде бус или фигурок земных животных. Яшешу почему-то были в особенном восторге от лягушек и черепашек.

– Может быть, дело не в металлокерамике? – спросил Пармезан. – Что если домики реагируют на эмоциональный спектр?

– Приходит из лесу хищник с нехорошими намерениями, – обрадовался Леденец. – И сразу получает псевдоподией в нюх!

– Приходит кибер-разведчик… – продолжила Маша с легкой иронией.

– Да, верно, – смутился Леденец. – У киберов с эмоциональным спектром беда.

– Негативная эмоциональная окраска, – не отступал Пармезан, – либо полное отсутствие таковой.

– Ты возлагаешь на обычное растение слишком большие надежды, – усомнилась Маша.

– Обычное растение с планеты Шришвайякха, – произнес Пармезан со значением.

– Вот еще интересное замечание, – сказала Стася, пытаясь вернуть себе интерес аудитории. – Ксенолог Ашшур…

– Пропускаем, – деловито распорядился Пармезан.

– …Сийянут написал в своем отчете: со времен безмятежного младенчества не спалось ему так крепко и сладко, как в в доме Гнухмухакру Гирниратахру Гироччу, вождя племени шутху… кстати, это он запечатлен на картинке… на лежанке из стеблей кубхубу, иначе пузырчатник ложеформирующий, под покрывалом из листьев пухабру… пузырчатник пледовидный… и сны были цветными, осязаемыми и полными приятных, необременительных для подсознания переживаний.

– Я тоже так хочу, – сказал Леденец. – Чтобы под пледом из листьев пухабру. И чтобы снилось только цветное, приятное и к утру на фиг забывающееся.

– Я тоже, – сказала Маша с тяжким вздохом. – Мне все ясно, а вам? Аметистов что-то притащил с собой с той планеты и употребил для коллекции.

– Древесина, – сказала Стася. – Рискну даже предположить, что он привез чурбачок какого-нибудь пузырчатника и сделал из него фрагмент своего знаменитого «ностальгического паркета».

– Ночью паркет решил, что залежался без дела, – с воодушевлением сказал Леденец, – и решил устроить всем незабываемый праздник.

– Может быть, он просто решил позаботиться о новом хозяине, – возразила Маша. – В меру своего понимания заботы. Земной дизайн и старинный украинский рецепт его отчего-то не впечатлили, и он организовал уют на свой вкус… Не удивлюсь, если яшешу именно так выращивают свои дома.

– Выращивают, – подтвердила Стася. – Из отчета ксенолога…

– Пропускаем, – быстро сказал Пармезан.

– …не очень ясны подробности, но все происходит очень быстро. Глава семейства выкладывает круг из клубней пузырчатника или саженцев, а может быть – семян. И начинает размышлять о возвышенном.

– Вот вырастет у меня свой дом, – сказал Леденец заунывным голосом. – Большой, просторный и зеленый. Вот обзаведусь я семьей. Придут ко мне добрые япушну и принесут черепашек с лягушками. И будет мне хорошо…

– Примерно так, – невозмутимо сказала Стася.

– Интересно, о чем размышлял Аметистов прошлой ночью, – промолвил Пармезан, тревожно поглядывая в сторону лагеря ингрессоров, которые уже заканчивали разгрузку тяжелой техники. – Так что там с кошкой?

– А ты внимательно присмотрись к тому скану, что показывал мне в самом начале, – предложила Маша.

Пожав плечами, Пармезан снова пустил в ход свой видеал.

– Большое темное пятно или, как его обозначили ингрессоры, «материальный объект в горизонтальном положении», – это сам Аметистов, – сказала Маша. – Но в изголовье у него виден еще один объект, намного меньше. Я-то поначалу подумала, что это такая особенная подушка. Но у подушек не бывает температуры 312 градусов по Кельвину.

– Выше, чем у Аметистова, – отметил Леденец. – Подушка с ангиной. Прописан постельный режим.

– Но для кошек в самый раз, – сказала Маша.

– У Аметистова живет кошка породы «британская лопоухая», – смущенно пояснила Стася. – Ее зовут Брынза.

– Странное имя, – заметил Пармезан.

– А ты не ревнуй, – сказал Леденец. – Если на то пошло, этот ваш Аметистов – он и сам со странностями.

– На себя посмотри, – парировала Стася.