Энигматист <Дело о Божьей Матери>

Почтительно склонив бритую голову, евнух принял приказ к неукоснительному исполнению. Лучше бы он этого не делал.

Начиная со следующего утра, дабы как можно быстрее ликвидировать мое отставание, Мардоний стал лично следить за тем, чтобы по окончании дневных занятий я продолжал постигать науки еще и ночью.

Надо было отдать толстяку должное. Несмотря на персидское имя и варварское происхождение — поговаривали, что скифское, — он был настоящим знатоком греческого. А также редкостным ревнителем его чистоты. Всякий раз, когда я совершал ошибки в грамматике или упражнениях по чистописанию, Мардоний тут же хватался за пучок побегов ивы, вымоченных в соляном растворе. Прикрывая ладонями наиболее уязвимые части тела, я с визгом принимался цитировать уже пройденного по программе Плутарха, утверждавшего, что бить ребенка означало «поднимать руку на святыню». Строгий, но отходчивый евнух заходился хохотом и, для порядку шлепнув меня ладонью по «святыне», возвращал розги на место.

Мои муки закончились, лишь когда благодаря памяти, усидчивости, природной сообразительности и настойчивости Мардония я наконец наверстал отставание от хозяина, до крайности расположенного к наукам.

Во всем остальном мы с виду были обычными детьми. Если бы не следующие по пятам темнокожие телохранители, мало кто мог догадаться, что в ватаге барахтающихся в пыли мальчишек может оказаться потомок самого Константина. Того самого, в чью честь и был назван город, так величественно раскинувшийся между Золотым Рогом, глубоко врезавшимся в каменную твердыню и потому спокойным, как озеро, и открытыми всем ветрам просоленными берегами Предморья…

Глава XXIV

«Теперь можно с полной определенностью сказать, что недостающую часть рукописи выкрали те же люди, что стоят за похищением икон», — продолжал размышлять Глеб по дороге на работу. Надо сообщить об этом Лучко и Ди Дженнаро. А еще, несмотря на предупреждение капитана, Стольцеву не терпелось поскорее обсудить сложившуюся ситуацию с Буре.

На утренней лекции Глеб не смог удержаться от того, чтобы не процитировать студентам несколько фрагментов из манускрипта Афанасия Никомидийского. Отвечая на вопросы, он коснулся археографии, занимающейся изучением древних рукописей. И в качестве наглядного примера работы археографа привел Лукаса Корсо — героя романа Переса-Реверте «Клуб Дюма, или Тень Ришелье», лихо сыгранного в киноверсии романа Джонни Деппом.

После этого разговор зашел о художественных персонажах, имеющих отношение к дисциплинам, изучаемым на истфаке. Аудитория дружно вспомнила Лару Крофт, Индиану Джонса и Роберта Лэнгдона. Попеняв ребятам на незнание родной культуры и на то, что они незаслуженно обошли вниманием целый ряд культовых фигур отечественной литературы, Глеб напомнил, что Костик из «Покровских ворот» был студентом истфака, внук Эраста Фандорина — магистром истории, а булгаковский Мастер — историком и музейным работником.

С увлечением перемывая косточки выдуманным писателями коллегам, они и не заметили, как прозвенел звонок.

Осознав, что до конца учебного года осталось всего ничего, и запаниковав по поводу того, что эта лекция окажется последней возможностью увидеть Стольцева, Зина едва дождалась, пока остальные студенты покинут аудиторию.

— Глеб Григорьевич, а вы будете вести у нас на втором курсе?

— Да, разумеется.

— Значит, мы будем видеться и дальше?

— Конечно.