Энигматист <Дело о Божьей Матери>

Пробудившийся ото сна ноутбук пискнул, извещая о прибытии письма. Послание профессора начиналось словами: «Карфаген разрушен!» — это означало, что стараниями ученого совета востоковед Гладкова проиграла Фунину Отсюда следовали два вывода. Во-первых, в ближайшие годы кафедра по-прежнему будет-таки смотреть лицом на запад. А во-вторых, столь любимая Фуниным ранняя республика отныне станет академическим приоритетом, так что Законы Двенадцати Таблиц студентам придется вызубрить не хуже таблицы умножения.

Перебросившись с Буре комментариями о nape-другой университетских новостей, Глеб отправился на прогулку.

Протрезвевший, понурый Лопарев сидел, низко опустив плечи. Лучко с любопытством разглядывал кортик, запечатанный в пластиковый пакет.

— Откуда вещь?

— Это не мое.

— Тогда чье же?

— Рябовский кортик. Я его даже в руки не брал.

— А у Рябова он откуда?

— Вроде от отца достался, по наследству.

— Ясно.

Капитан поднялся и, подойдя к арестованному, встал так, что оказался одновременно и сбоку, и чуть позади. Это была его излюбленная позиция на допросе. Она обычно вызывала дискомфорт у большинства задержанных. Одно дело, когда тебя со следователем разделяет большой металлический стол, привинченный к полу, и совсем другое — когда человек с грацией и лицом ветерана профессиональных боев без правил дышит тебе в ухо.

— А кто у нас заказчик? — вполголоса, как бы невзначай, поинтересовался капитан.

Лопарев опустил глаза.

— Так кто же?

— Я… я видел его только раз. Мельком. Какой-то иностранец.

— Иностранец? А почему вы так решили?

— По акценту.

— Ну ладно. А имя, фамилия?

— Понятия не имею.

Лучко оторвался от блокнота:

— Описать сможете?

— Ну, наверно.

— Хорошо.

Капитан предложил Лопареву закурить.

— А сколько он вам заплатил?

— Кто?

— Ну этот ваш иностранец. Любопытно узнать, почем нынче Родина.

— Да что я, шпион какой-нибудь? — подскочив, воскликнул Лопарев.

Лучко, положив ему руку на плечо, силой усадил обратно:

— А чем ты лучше-то? — Перейдя на «ты», капитан снова склонился к уху задержанного. — Ты же достояние страны за границу продал.

— Я лично денег не брал, — съежившись, обиженно заявил Лопарев. И сделал то, что сделал, по сугубо идеологическим мотивам.

— За идею, значит, Отчизну продал?

Задержанный съежился еще больше:

— Мы всего лишь вернули пропавшую вещь исконному хозяину.

— Какому еще, на хрен, хозяину? — взорвался Лучко.

— Больше я ничего не знаю, — тихо сказал Лопарев и снова опустил голову.

— Ну а Пышкин-то где?

Лопарев тяжело вздохнул. Насторожившийся Лучко подался вперед:

— Не понял. А ну говори. Вы и Пышкина, что ли, грохнули?

— Не «мы», а Рябов, — признался Лопарев. — Когда в Третьяковке все пошло не совсем по плану.

— Не совсем по плану? То бишь после убийства охранника?

— Ну да. Сразу после этого Пышкин примчался ко мне на дачу. Так струхнул, что собирался явиться с повинной.

— И Рябов испугался, что реставратор всех заложит?

Лопарев кивнул.

— Ну и дела. И где же тело?

— На опушке, на поляне этой. Если надо, покажу.

— Как миленький покажешь.

Капитан смерил комнату шагами.

— Я все-таки не пойму, а почему родноверцы выбрали именно Осеево для своих… э-э…

Лучко очень захотелось сказать «шабашей», но он сдержался.

— Вы про поляну? — уточнил Лопарев. — Так с Осеева-то как раз все и началось.

— В каком смысле?

— Дело в том, что там поселился волхв Любомир. Еще в конце восьмидесятых.

— Кто-кто поселился?

— Волхвами у нас называют священнослужителей.

— Волхвами, значит? Ясно. И где этот ваш Любомир?

— Уже четыре года как умер. Но оставил нам Веру…

Несмотря на то что Лопарев говорил очень тихо, в его голосе звучала убежденность. Если не сказать фанатизм.

Срок, отведенный Дедовым для пребывания Стольцева во Флоренции, подходил к концу. Пора было складывать чемодан. Впрочем, Глеб и сам успел соскучиться по дому и совсем не возражал против возвращения. Если бы не Франческа.

Глебу до смерти снова захотелось услышать ее голос, и он торопливо набрал номер.

— Привет!

— Привет! А я как раз собиралась тебе звонить.

— Да ну?

— Нет, правда. Есть срочная новость.

— Рассказывай.

— Думаю, будет лучше, если ты сам посмотришь. У тебя в отеле есть доступ к Интернету?

— Разумеется.

— Тогда зайди на сайт «Нового Рима».

— А что такое?

— Сам поймешь. Посмотри итальянскую версию.

— Диктуй адрес.

— Набери «novaroma», точка, «org». A «www» вводить не обязательно.

Несмотря на вроде бы чисто технический характер разговора, последнее наставление показалось и без того распаленному Глебу особенно сексуальным. «Ву-ву-ву» — а именно так это произносится по-итальянски — в устах Франчески прозвучало не менее обольстительно, чем песнь сирены. Однако, в отличие от Одиссея, Глеба некому было удержать, принайтовав к корабельной мачте. Поэтому иных путей, кроме как за борт, у него не было.

С трудом отстранившись от бури нахлынувших на него чувств, Глеб подсел к ноутбуку.