Энкантадас, или Заколдованные острова (др. перевод)

ОСТРОВ КАРЛА И СОБАЧИЙ КОРОЛЬ

...Истошный вопль

Атаки этой означал начало.

Взбесился Город Зла, завыл Дьяволополь,

Срамные хляби и чумные скалы

Разинули железные кусала,

Дохнули смрадом, ужасом, огнем,

А дрянь помельче дротики метала.

— Мы не потерпим вашего вторжения,

Мы не рабы, чтоб жить для унижения;

Одни тупицы уважают труд,

А умные и так не пропадут [39].

К юго-западу от Баррингтона лежит остров Карла. И с ним связана история, которую я слышал давным-давно от одного матроса из нашей команды, обладавшего обширными познаниями о жизни в заморских краях.

Во время успешного восстания, поднятого испанскими провинциями в Америке против Старой Испании, сражался в перуанской армии некий наемник, кубинский креол, который благодаря своей храбрости и удачливости с годами достиг высоких чинов в войсках патриотов. По окончании войны государство Перу — как то случалось с многими доблестными грандами — оказалось свободно и независимо, но без гроша в кармане. Иначе говоря, ему нечем было расплачиваться со своими солдатами. Но наш креол — забыл, как его звали, — выразил готовность получить свою плату землей. Ему был предложен на выбор любой из Заколдованных островов, которые находились тогда, да и теперь остаются номинально под властью Перу [40]. Герой немедля пускается в путь, обследует всю группу островов и, возвратившись в Кальяо, объявляет, что возьмет грамоту на владение островом Карла. В этой грамоте должно быть также оговорено, что отныне оный остров Карла будет не только собственностью креола, но на вечные времена независим от Перу, так же как Перу — от Испании. Словом, этот проходимец добился того, что стал верховным владыкой острова, одним из земных самодержцев!

И вот он рассылает оповещение о том, что в его еще не заселенном королевстве требуются подданные. Откликнулось человек восемьдесят, мужчин и женщин; и эти люди, получив от своего господина необходимые припасы, различного рода орудия, а также некоторое количество коров и коз, отплывают в землю обетованную, причем последним, уже перед самым отплытием, на корабль является сам креол в сопровождении, как ни удивительно, построенного по всем правилам эскадрона больших, устрашающего вида собак. Во время переезда было замечено, что собаки эти, не снисходя до общения с эмигрантами, держались аристократическим кружком возле своего хозяина на поднятом полуюте и оттуда бросали презрительные взгляды вниз, на палубу, где теснилась чернь; так солдаты гарнизона в завоеванном городе поглядывают с высоты крепостных стен на жалкие кучки городских обывателей, за которыми они поставлены надзирать.

Надобно сказать, что остров Карла не только пригоден для жилья, как и Баррингтон, но и вдвое превосходит его по площади, имея в окружности миль сорок, если не пятьдесят.

Эмигранты, благополучно высадившись на сушу, тотчас приступили под руководством своего повелителя к постройке столицы. Они возвели несколько стен из обломков лавы, а лавовые полы аккуратно посыпали вместо песка золой. Коров они пасли на тех холмах, где было побольше зелени; козы, эти прирожденные искатели приключений, сами обследовали внутренние части острова в поисках высокой травы для скудного своего пропитания. А прочие потребности новоселов обеспечивало изобилие рыбы и неисчерпаемые запасы черепах.

Трудности, сопутствующие освоению всякой дикой местности, в данном случае усугублялись тем, что у многих из новоявленных паломников был чрезвычайно неуживчивый нрав. Чтобы справиться с ними, его величество были вынуждены объявить военное положение и даже самолично выследить и пристрелить нескольких своих строптивых подданных, которые с подозрительной целью устроили себе тайное убежище в глубине острова и, украдкой выбираясь оттуда по ночам, бродили босиком вокруг лавового королевского дворца. Нужно, впрочем, отметить, что до того, как пойти на столь крайние меры, благоразумный правитель отобрал наиболее надежных людей и создал из них пехотную личную охрану под началом у кавалерийской охраны — собак. О политическом положении в этой несчастной стране можно судить по тому обстоятельству, что те из ее жителей, кто не состоял в королевской охране, были все до единого заговорщики и злостные изменники. Со временем смертная казнь была, без особого о том уведомления, отменена: король Нимрод [41] успел сообразить, что, если и дальше отправлять правосудие столь решительно, у него скоро не останется дичи. Людской контингент личной охраны был распущен и послан обрабатывать землю и сажать картошку, а в регулярной армии остался только собачий отряд. Как я слышал, собаки эти были исключительно свирепые звери, лишь очень суровая выучка сделала их покорными хозяину. Теперь креол, вооруженный до зубов, разгуливал по острову, окруженный своими четвероногими янычарами, чей грозный лай не хуже штыков подавлял всякое поползновение к бунту.