Энхиридион. Краткое руководство к нравственной жизни

Смотри, чтобы, владея разумным искусством пользования вещами, пользоваться тем, что вне нашей власти, благодаря тому, что в нашей власти, как тем, что в нашей власти. Ведь, чтобы ребенок не умер — не в нашей власти. Но, зная его природу и понимая, что возможность умереть равна возможности жить, в случае его смерти, мы не придем в смятение, но будем чувствовать себя так, как если бы он не умер, поскольку это в нашей власти. Отсюда то, чтобы он не умер, хотя и не в нашей власти, становится, однако, в ряд вещей, над которыми мы властны, если только такому человеку позволено говорить следующим образом: «У меня ребенок не умер». Таким образом, мысль в большей степени соответствовала бы истине, если бы было сказано так: «Хотя у меня умер ребенок, я сохраняю свою бесстрастность так, словно он не умер». [Эпиктет] правильно предложил только примеры, касающиеся нужных вещей и любимых людей, показывая что людям, начавшим в общем и целом делать успехи в мудрости, подобает презирать то, к чему некоторые стремятся, ведомые соблазном своей души.

IV

[«Всякий раз, когда ты собираешься взяться за какое-нибудь дело, напоминай самому себе о том, какого рода это дело. Если ты отправляешься помыться, представь себе происходящее в бане — там люди брызгают на соседей водой, толкаются, бранятся, крадут друг у друга. Вот так с большей для себя безопасностью ты возьмешься за это дело, если тотчас скажешь самому себе: „Я хочу помыться и при этом сохранить свое естественное намерение“. И точно также в каждом деле. Ведь, таким образом, если что-то помешает тебе помыться, у тебя будет наготове сказать: „Я хотел не только помыться, но и сохранить мое естественное намерение. Но я не смогу сохранить его, если стану негодовать на происходящее“».]

Сказав, как должно обращаться с внешними вещами, к которым мы проявляем интерес, — ясно, что речь идет о вещах, соблазняющих нашу душу, и о тех, в которых мы имеем нужду, и о том, что мы любим, — [Эпиктет] далее говорит, как следует нам готовить себя к нашим действиям, в которых многое не в нашей власти. Сначала, говорит он, надо продумать их природу и взвесить, какие они могут иметь последствия, и поверить, что эти последствия могут случиться с тобой, чтобы, если имеющее обыкновение при этом случаться оказывается неприятным, а дело не так уж необходимо, совсем не браться за него. Так, римлянин Катон Старший говорил, что одной из его ошибок в жизни было то, что во время своего знаменитого возвращения он выбрал плыть на корабле, хотя мог совершить путь по суше.[70] Ведь даже если не произойдет ничего неприятного, однако по природе вещей это часто происходит, и ошибкой является выбирать это без необходимости. Ошибкой также является и то, что при возможности справить это дело куда более безопасным образом, выбирать менее надежный путь лишь от того, что и на нем многие спасаются. Однако если есть необходимость снова взяться за это дело, например, плыть на остров или плыть с острова, помочь отцу или другу, находящимся в беде, либо сразиться за отечество, тогда не следует избегать самого дела, но надо браться за него, обдумав его природу и обычные последствия, дабы, привыкнув к этим вещам, благодаря размышлению о них, мы не пришли, когда они случатся, в смятение. Ведь готовящий себя таким образом, даже если ничего не случается, радуется, словно он избежал того, что уже почти произошло в его мыслях. И если когда-нибудь это произойдет, он примет эти последствия, благодаря тому, что ожидал этого, безмятежно и без всякой опасности для себя.[71]