Энн Виккерс

(Теперь все трое сидели — доктор Сленк излучал сияние у себя за столом; капитан Уолдо, втиснувшись в кресло, подкреплял свою речь подходящими к случаю жестами; Энн застыла, словно загипнотизированная, и только пальцы нервно подрагивали у нее на коленях.)

— Это и есть настоящая «научная криминология». Правда, нет? Причина и следствие! Что посеешь, то и пожнешь! Можете предложить что-нибудь более научное? Ну, а что касается психологии… конечно, я только в шутку сказал, что понятия не имею о социологии. Бьюсь об заклад, что я прочел в тысячу раз больше настоящих ученых книг, чем все эти типы, которые воображают себя мудрецами, да только я не привык болтать про это направо и налево. Так вот, когда дело доходит до психологии тут-то вся подноготная и раскрывается. Почему преступники стали преступниками? Потому что вообразили себя выше всяких правил. Как же в таком случае должен поступать с ними тюремщик? Очень просто: он должен сбить с них спесь! Доказать им, что они ничуть не лучше обыкновенных людей. По сути дела, доказать им, что они вообще ни к черту не годятся и что они смогут жить — в тюрьме или на свободе — только в том случае, если будут выполнять все правила, какие бы они ни были, и притом сразу, без рассуждений. Точно вам говорю. Потому-то и следует вводить дурацкие правила, в которых нет ровно никакого смысла. Пусть-ка они научатся делать то, что приказано, — все равно что! А если они вас не слушают — сбейте с них спесь! Я так и делаю! Я не побоюсь их выпороть (конечно, это запрещено законом, но ведь мы тут в своем кругу, а не в дурацком законодательном собрании), я не побоюсь запереть их в дыру — если надо, то и на два месяца, без одежды, без постели и без света, и давать им как можно меньше хлеба, а воды ровно столько, чтоб они все время хотели пить — и днем и ночью. И я не побоюсь закручивать их в скатку — так мы здесь называем смирительную рубашку, — пока им не покажется, что они вот-вот задохнутся. (Начальник не должен знать о таких вещах, так что вы ему не проговоритесь! Он взвалил всю ответственность на меня!)

Оба добродушно засмеялись — с таким же удовольствием, с каким любящие дядюшки смеются над проказами ребенка.

— Видите ли, мисс… Виккерс, верно? В том-то и соль. И не только нам легче, но и для самих преступников лучше, если им внушить, что нет никакого смысла лезть на рожон. Ведь и в Библии сказано: «Пожалеешь розгу — испортишь ребенка». Чем раньше они поймут, что их ждет, тем для них лучше! Им нужна дисциплина. Дисциплина! Величайшее слово! Если уж на то пошло, то самую злую шутку сыграли с этими несчастными дураки-теоретики, задумавшие «реформировать» тюрьмы, вот что я вам скажу. Остолопы вроде этого пустомели Осборна или школьного учителя Кэрчуэя. Да если б я только мог применить кое-что из добрых старых наказаний! Если б я мог клеймить неисправимых преступников, чтоб все видели, какие это злодеи. Если б я мог пороть их, но не тайком, а публично, чтоб это было предостережением и сдерживающим фактором для всех прочих. Если б я мог влепить им пятьсот ударов настоящей плеткой-девятихвосткой, сделать передышку, когда они потеряют сознание, а потом взяться за них снова, а потом присыпать им спины солью! Если б я только мог все это сделать, я бы мигом искоренил всю преступность! Да, сэр, просто возмутительно, что газеты и эти проклятые так называемые реформаторы мешают человеку сделать то, что, как мы знаем из опыта, превратило бы всех этих несчастных преступников в честных, добрых, богобоязненных граждан! Однако, сестренка, я вовсе не собирался произносить тут торжественную речь, как в день Четвертого июля![124] Я только думал, что вам полезно с самого начала узнать всю подноготную, чтоб вы потом не жаловались, что мы хотели втереть вам очки. Ей-богу, я с моим опытом за пять минут дам вам больше понятия о настоящей честной пенологии, чем вы получите во всех этих колледжах или в слюнявых исправительных заведениях за пять лет! Верно я говорю, начальник?

— Вы ведь знаете, что я во многом не разделяю ваших взглядов, капитан Уолдо. Однако, мисс Виккерс, в его словах много справедливого. Мы все любим придумывать новые психологические теории, но, как сказал Шекспир или кто-то там еще: «Не кляче Практике с Теорией тягаться скакуном». Прошу вас, капитан, познакомьте мисс Виккерс с миссис Битлик и с девушками и покажите ей, куда повесить шляпку.

От ярости Энн охватил столбняк, который, очевидно, придал ей почтительно-идиотский вид, ибо капитан Уолдо не без одобрения посмотрел на нее и сказал:

— Знаете, сестренка, может, вы тут у нас научитесь уму-разуму, хотя вы и теряли зря время в своем колледже… Энкер! ЭНКЕР!!! — проревел он не своим голосом.

Негр-йривратник появился в кабинете, словно комический слуга в фарсе.

— Слушаю, сэр, капитан Уолдо!

— Отнеси сумки и прочие пожитки мисс Виккерс в спальню надзирательниц, да пошевеливайся!

— Слушаю, сэр!