Эннера

Ллэр вспоминал, рассказывал, а Мира чувствовала себя непричастной, далёкой, как будто прошлое вставало между ними и разделяло невидимой границей. Всё отчётливей понимала, что теперь, зная, тоже не забудет. Не сможет. И каждое решение, которое ей придётся принять, так или иначе будет продиктовано этим знанием.

— Что же Урсейя? — тихо спросила Мира.

Ллэр будто почувствовал. Обернулся. Некоторое время смотрел на неё, и если бы она захотела, то могла бы привстать и увидеть его глаза.

— Её первым встретил Алэй и потом какое-то время скрывал от меня, — заговорил он снова. — Объяснил, что хотел сначала сам понять. Разобраться. Я, конечно, разозлился, но если откровенно — понимал его мотивы, потому что к тому времени меня уже начинало клинить на Нэйле так же, как раньше заклинило на возможности иметь детей, — Ллэр горько усмехнулся. — Если бы я признался себе в этом тогда, то наверняка бы услышал и всё остальное. Но я не смог. Когда я увидел её… Практически точную копию Унали внешне и совершенно другого человека внутри, от которого шёл нереальный, нечеловеческий свет и невидимая сила — я. Всё ожило. Заиграло новыми красками. Понимаешь? Не любовь, нет, но навязчивая идея добиться результата, доказать, создать, исправить! Цель обрела новые очертания, новые мотивы. А Алэй примерно тогда же понял, что надо уходить. Оставить мир в покое, позволить ему жить своей жизнью. Я же… Он сказал мне, что я никогда себя не прощу. Я нагрубил в ответ. Наговорил вещей, которые никогда не стоило говорить. Которые вообще не думал. Глупо, — он сглотнул. — Я так и не смог найти в ней следы моей ДНК, хотя был уверен, что Урсейя — не просто дальний потомок Унали. Я это знал. Как-то. Чувствовал. Но доказательств так и не получил. Она была менталом, сильнейшим из тех, кого мы встречали. И в то же время было что-то ещё. Урсейя легко прошла мимо всех моих охранных систем, вошла в храм и при этом чувствовала в нём что-то, чего не видел я. Что-то, доступное только новым нэйлянам. Она говорила мне почти всё то же, что сказал Алэй. Раммари пришли, чтобы уничтожить. Там, тогда, в тот раз, который видела ты… Урсейя показала мне, кем на самом деле становились нэйляне. Постепенно, сливаясь, поглощая своих смертных дуалов и даже тех, других, кому достался день. Показала мне третью расу. Она тоже просила меня остановиться. Но я увидел всё по-своему. Решил, что у меня есть опыт и знания… И что я могу… всё.

— А потом?

— А потом я понял, что ошибся. В конечном счёте в последний момент от меня мало что зависело. Я не мог прекратить процесс, который, в этот раз уже точно, спровоцировал сам. Нэйляне уже жаждали перемен, моих перемен, о которых твердил я, которые прививал им я. Вместе с ними менялся и мир. И это разрушало те связи, которые делали возможным существование самой цивилизации. Это было как болезнь. Эпидемия. Я пытался… — Ллэр осёкся. — Они погибли все до одного. Мир — выжил, выстоял, переболел и вернул себе первоначальный внешний вид. Он — прекрасен, тут я преуспел. Но здесь больше никогда не зародится разумная жизнь.

— Ты не можешь этого знать, — Мира села, усмехнулась. — И боюсь, никогда не узнаешь, потому что у тебя больше нет вечности, чтобы вмешиваться и контролировать.

— Конечно, не могу. Но… любая эволюция — это изменения, а Нэйла теперь противится им, восстанавливается до одного и того же состояния, — тихо отозвался он. — В любом случае, ты права, я никогда не узнаю, ошибся ли в этом снова.

— Знаешь, чем хороша короткая жизнь? Так или иначе сосредотачиваешься на собственных проблемах. Личных, не глобальных. Решаешь их и только потом — проблемы мира, если вообще. И сейчас, — она придвинулась к нему, обнимая за шею и вынуждая посмотреть в глаза, — я — твоя главная проблема.

— Правда? Проблема? — он улыбнулся в ответ.

— Эль, почему ты выбрал Нэйлу для нас? — Мира отстранилась. Совсем чуть-чуть, чтобы видеть его лицо. — Только честно.

— Я очень люблю это место, и мне хотелось бы, чтобы кто-то ещё его полюбил. Это честно. Не из-за чувства вины и желания что-то возродить, если ты это имеешь в виду. Мне просто здесь всегда было… спокойно.

— Кто-то ещё? Вот так абстрактно, всё равно, кто? Или хочешь, чтобы я, именно я полюбила это место и осталась здесь вместе с тобой?

— Хочу, чтобы ты… Останешься?

— Позволишь?

— Мне правда нужно на это отвечать? — ухмыльнулся Ллэр.

— Да, — кивнула Мира. — Потому что мне правда нужно сейчас слышать, что ты лю… — она осеклась, понимая, что требует слишком много. — Что я нужна тебе настолько, что ты готов рискнуть начать с начала. Со мной. Здесь, на…

— Я люблю тебя, — сказал Ллэр, не дав ей закончить. Глядя в глаза. Без тени улыбки или сомнений.

Глава 31

Адан остановился на поляне, приложил ладошку козырьком к глазам. Щурясь от солнца, посмотрел вперёд. Узенькая, едва заметная тропинка, петляя между деревьями, убегала вверх по зелёному склону, а потом и вовсе исчезала из вида в густой траве.

Так легко заблудиться, но он не боялся. Откуда-то точно знал — в этом лесу никогда не потеряется.