Эннера

И вдруг нахлынули образы. Она не просто вспомнила, а словно заново оказалась в прошлом и в то же время смотрела со стороны. На себя. На Алэя. На льющийся с потолка свет. На мрачный зал, огромный, но не бесконечный. На колонны, пыль, паутину. На затянутые потрёпанными гобеленами стены. На каменный прохладный пол.

Полное отсутствие красок. Чёрно-белый мир и яркое пятно её волос. Огненно-рыжих.

Тогда Роми казалось, что она сияет так ярко, что слепит саму себя. Будто там, за чёрным высоким потолком действительно существует серебряное солнце, пробивается в единственное узкое окно, окунает её в мягкий, тёплый, осязаемый кокон света.

Сейчас она замечает, что её полупрозрачная одежда в этом свете кажется плотнее, скрывает больше, чем могла бы. Роми помнит, что предупреждающие «колокольчики» звякнули, выдернув в Плешь из постели, а потому на ней прозрачный, невесомый, длинный — до пола — пеньюар.

Тогда Роми разозлилась, подумала — ну почему в Плешь всегда затягивает из таких неподходящих условий? Но раздражение исчезло, не успев оформиться. С ней заговорили, и голос заставил вздрогнуть.

Сейчас Роми думает, что в тот момент была похожа на вставшего с трона монарха. Босого, простоволосого… Она снова дрожит, но не переживая то самое непонятное чувство, а вспоминая, что будет потом. Через много удивительно длинных, тягучих дней.

— Я всегда считал, что Встречающие — бесполые, бесформенные существа. Я рад, что ошибся. — Алэй сделал шаг, поднимаясь навстречу. Пока только на одну ступеньку. Прищурился — ему, в отличие от Роми, свет мешал.

Перепад светотени не мешал его разглядеть. Он, как и Роми, тоже стоял босиком, чёрные брюки были закатаны почти до колен, будто он ходил по воде, когда перенёсся сюда. Белая рубашка — застёгнута на пару пуговиц, рукава — тоже закатаны.

Сейчас Роми помнит — ему было интересно. Он думал, что умер, но любопытство взяло верх над страхом. Потом он много расспрашивал, много рассказывал сам. А потом заявил, что раз это не жизнь после смерти, то хотел бы вернуться домой и обо всём забыть.

— Покажи ещё, — требует Мира. Её голос звучит близко. Тихий, настойчивый, ему невозможно не подчиниться.

Неужели и Мира тоже здесь, внутри её памяти? Как это возможно обдумывать нет ни сил, ни желания. Противиться тоже не выходит.

…Алэй так и не понял ничего из того, что Роми говорила. Или не поверил. Она объясняла раз за разом, что забыть не получится, что его психокинетическая сила будет вновь и вновь выбрасывать его в Плешь и восстанавливать воспоминания, сколько ни подправляй память. Но Алэй продолжал настаивать.

— Хорошо, — прошептала стоящая в центре зала Роми, сдаваясь. — Ты меня уговорил.

Алэй взял её за руку. Потом — за вторую. Она не ждала этого, как не ждала, что он посмотрит ей в глаза, сожмёт ладони.

Роми будто обожгло. Алэй в тот момент был счастлив и смог поделиться этим чувством с ней. Она понимала, что не имеет отношения к тому, что с ним творится. Но это потеряло значение. Ничего не умея, никогда не пользуясь данными ему способностями до этого, он сумел окунуть её в тёплые волны чего-то невероятного.

— Что было дальше? — спрашивает рядом Мира.

Роми послушно продолжает показывать.

— Дальше я могу с уверенностью назвать миг, когда впервые задумалась о смерти. Когда испугалась её.

…Тёмный зал рассыпался голубым небом.

Она пошла за Алэем, оставаясь в надпространстве. Хотела убедиться, что возвращение из Плеши пройдёт гладко и с ним всё будет в порядке. И только тогда поняла, что всё это время, пока сознание Алэя находилось в Плеши, тело оставалось лежать в воде.

— Господи… ты!.. Алэй! — Девушка, невысокая, хрупкая, похожая на подростка, выбежала на берег словно вихрь. Упала на колени, пытаясь помочь ему встать.

Роми испугалась, что та не справится: Алэй был намного крупнее. Едва не выскочила к ним, но вмешаться означало проявить себя. Близость атради гарантированно разбудит приглушённые воспоминания, не позволит Алэю вернуться к оставленной жизни. Это не то, чего он хотел.

— Куда тебя понесло? — продолжала причитать девушка. — Мы же договаривались! Ты же обещал!

— Илара? — голос Алэя звучал глухо, растеряно. — Что я… Где?.. Что случилось?..

Роми понимала, что происходит в его голове. Он ничего не помнил, ему казалось: что-то ещё должно было быть, но это что-то ускользало, и ухватить эту мысль у Алэя не получалось. И не получится.

— Ты сказал, тебе нужен свежий воздух. Это разве воздух? Зачем ты пошёл к воде?! — не унималась Илара, пока Алэй с трудом вставал, опираясь на её плечо.

Было видно, как ему тяжело. Что он, не удержавшись на ногах, сел на песок. Шумно дышал, переводя дыхание и медленно втягивая воздух, будто пытаясь сдержать кашель. А потом всё-таки закашлялся. И Роми заметила кровь, на его ладони и губах.

Песчаный берег исчезает. Она снова на Тмиоре.

— Я сбежала. А потом долго не могла заснуть, — тихо поясняет Роми невидимой Мире.

— Покажи ещё, — требует та.

И память обрушивается на Роми с новой силой.