Эннера (СИ)

— Не знаю, — он пожал плечами. — Может, вопросы возникают, потому что вы невольно сравниваете себя с людьми? Или потому что часть вас когда-то ими была. Например, я. Я ведь тоже не человек, как оказалось. Но я родился, вырос, живу в Бэаре. Я привык к этой жизни, не хочу её менять. Хочу оставаться человеком, чья бы кровь ни текла в моих жилах. И знаешь, та теория Ллэра, что когда-то доа провели мегаэксперимент, чтобы получить бессмертие. Мне странно думать, что кто-то сознательно хотел такого. Тем более мои древние предки. Какой-нибудь мой пра-пра-пра-доа родственник, — Адан рассмеялся.

— Мы ничего не знаем о том, кто мы и откуда. Но не могли же атради вот так вот просто всегда существовать? В нас заложен этот вопрос. Только нам стало всё равно. Многим всегда и будет. Но есть такие, как Ллэр. Ему очень быстро надоело просто быть и быть всегда. А теперь он точно не успокоится, раз уж нашёл Таль. Никто нигде никогда не встречал людей, которые раскрыли бы секрет, как сделать из простого человека атради или доа. Или просто одарённого чем-то необычным.

— А что он ищет? Ответы на вопросы? Лекарство от вечности?

— Всё сразу. Говорит, что вечность — противоестественно, что нас таких, какие мы получились, не должно было быть. И раз это эксперимент, то его можно обратить.

— А ты ему помогаешь, потому что когда-то превратила в такого? Или, наоборот, пытаешься остановить?

— Останавливать точно не собираюсь. Ну, найдёт он своё лекарство… Не станет же насильно им пичкать. Я даже не уверена, что он на себе его опробует. Ему важен сам факт возможности выбора.

— А ты? Попробуешь?

— Нет, конечно. — Роми ответила мгновенно, словно боялась даже задуматься о такой перспективе. — Но… За мной долг другому человеку, который уже выбрал. Я дважды пыталась исправить его жизнь, а в итоге… Ничего хорошего из этого не вышло.

— Расскажешь? Если хочешь, конечно. Мне кажется, я мог бы помочь. По крайней мере, если сейчас кто-то и может что-то выбить из Таль, это я.

— Ты мог бы помочь, наверное. Но я так мало понимаю, что именно нужно выбить из Таль, что без Ллэра и его правильных вопросов всё будет без толку. Не я копала годами, не я пыталась понять, как это работает, — Роми помолчала. — Знаешь, я всегда надеялась, что у него это пройдёт. А Алэй… Он бы умер, не дожив до тридцати, если бы не был особым. Как Мира. Ну, не совсем как Мира, потому что он атради, но у них много общего. Ему и было почти тридцать, когда он оказался в плеши. Для него она, конечно, предстала не баром. Тёмный, мрачный огромный зал, как в древнем замке, с высокими потолками, тяжёлыми люстрами, с которых свисала жуткого вида паутина, рваными гобеленами, — она усмехнулась, — и одним единственным окном, на потолке. Прямо над покрытым пылью троном. Он решил, что умер, и это — загробное царство. А я — встречающий. Некий ангел смерти. И знаешь, он не боялся. Не сожалел, даже обрадовался, что за гранью — не пустота.

Она говорила, а воображение Адана, сдобренное хорошей порцией алкоголя, живо рисовало картины. Правда, настоящих замков до Тмиора ему видеть не приходилось, зато теперь легко представлялось место, в котором оказался этот самый Алэй. И, судя по тону Роми, Алэй был одним из тех, кого она отлично помнила.

— А как ты узнаёшь, что кто-то очутился в Плеши?

— Мы… это… — Роми вдруг рассмеялась. — Чёрт, на пьяную голову прозвучит совершенно по-идиотски. Мы по очереди присматриваем за ней. Три полных дня я, три — кто-то ещё. Из истинных атради. То есть из тех, кто был всегда, а не как Ллэр или Алэй. Есть приспособления. Кристаллы. Они улавливают колебания и сообщают, что кто-то нарушил границу. Я свои переделала в серёжки.

— Непрактично! Что будет, если потеряешь? Представляешь, — он захохотал, — по твоей вине кто-нибудь останется бродить и будет три дня искать несуществующую дверь, как я!

— Следующая смена найдёт, или не следующая… Но какая-нибудь всё-таки найдёт, наверное, — она хихикнула, отхлебнула из бутылки. — Знаешь, а это на самом деле не смешно.

И снова засмеялась.

Адан с улыбкой смотрел на неё. Не верилось, что перед ним та же девушка, которая совсем недавно с перекошенным от злости лицом металась по песку.

— Между прочим, у меня закончилось. — Он помахал в воздухе пустой бутылкой. — Удиви меня.

Роми забрала её, отставила в сторону, и свою тоже. Потом потянулась к нему, мягко поцеловала и тут же отстранилась.

— С тобой легко. — Она как ни в чём ни бывало протянула ему бутылку. — Надеюсь, запасы у тебя хорошие. А то такими темпами придётся таскать выпивку из магазина.

— Можем вернуться в мою плешь, с баром, — расхохотался Адан. Такая Ромиль нравилась ему ещё больше.

— Потом. Возможно. Если здесь совсем туго будет, — Роми тряхнула головой. Кажется, хмель изрядно добрался и до неё. — Я не люблю Плешь. Вы делаете из неё картинку, мы же видим её такой, какая она есть на самом деле. Вязкий туман. Ни верха, ни низа, ни неба, ни земли. Ни тепло, ни холодно. Такое полное отсутствие.