Энни из Грин Гейблз

Всё оказалось именно так, как говорила мисс Берри. Однако, не было учтено одно обстоятельство: с первых дней Энни начала сильно тосковать по дому. Она с тоской оглядывала неуютную комнату, оклеенную скучными обоями; на стенах не висело ни одной картинки, в углу стояла железная кровать. Кроме пустого книжного шкафа в этой комнатушке ничего больше не было. Комок подступил ей к горлу, когда она подумала о своей белой комнате в Грин Гейблз. Там она знала, что где-то рядом, в саду, под окном, пробивается свежая травка, закручивает свои усы горошек и землю заливает мягкий лунный свет; а ещё – у подножия холма бежит весёлый ручеёк, а за ним – ветер качает старые ели; звёзды мерцают над Грин Гейблз, и в просвете между деревьев ярко светится окошко комнаты, в которой живёт Диана… Здесь же ничего этого не было. Энни знала, что за окном её комнатушки – прямая улица с сетью телефонных проводов, загораживающих небо; по мостовой топают ноги чужих людей, и тысячи огней бьют прямо в лицо прохожим. Она едва сдерживала себя, чтобы не расплакаться.

«Я не должна плакать! Это же глупо – проявлять такую слабость. Ведь уже третья слезинка скатилась к носу! Ну вот, ещё и ещё!. Надо подумать о чем-нибудь приятном, чтобы перестать слёзы лить. Но всё приятное у меня ассоциируется с Эвонли! И слёзы всё капают и капают – четыре – пять… Собираюсь домой в следующую пятницу, но до этого, кажется, пройдёт ещё сто лет! Мэтью уже, наверное, возвращается с поля, а Марилла вышла встречать его у ворот – шесть – семь – восемь… Бессмысленно считать их, – все не сосчитаешь! Вот, уже бегут в три ручья… Не хочу, чтобы они останавливались! Лучше предаться своему горю!»

Потоки слёз так бы и продолжали изливаться из глаз Энни, не появись на пороге Джоси Пай. От радости, что видит перед собой знакомое лицо, Энни даже забыла, что между ней и Джоси особой любви никогда не было. Она страшно обрадовалась, так как последняя принесла вместе с собой воспоминания об Эвонли.

– Я так рада, что вы пришли! – искренне воскликнула Энни.

– Вы плакали, – заметила Джоси с несколько преувеличенным сочувствием. – Полагаю, это от тоски по дому. Да, некоторым людям сложно себя контролировать в этом отношении. А мне – хоть бы что! Скажу я вам, чего зря расстраиваться, – город полон всего интересного. Куда до него нашему захолустному, убогому Эвонли! Подумать только, мы провели в нём столько лет! Не плачьте, Энни! Вот и нос ваш и глаза скоро станут красными, и вам всё будет казаться в мрачном свете! А я просто потрясно провела время сегодня в Академии! У нас такой классный преподаватель французского! Одни усищи чего стоят! Кстати, Энни, у вас найдётся что-нибудь съестное? Умираю от голода! Уж думаю, Марилла нагрузила вас всякими пирогами! Собственно, за этим я и заскочила к вам… Иначе я бы побежала в парк послушать, как играет оркестр Фрэнка Стокли. Он живёт в том же доме, что и я. Славный малый, скажу я вам! Сегодня он увидел вас в аудитории и спросил меня: «Кто та рыжеволосая девушка?» Ну, я ему и рассказала, что вы – сиротка, которую приютили Катберты. А чем вы до этого занимались, – никто не знает.

Энни уже подумала было, что слёзы и одиночество, пожалуй, не хуже, чем общество Джоси Пай, но тут перед ней предстали Джейн с Руби. У каждой из них к пальто аккуратно был приколот дюймовый кусочек с двухцветной – фиолетовой и пурпурной – ленточкой. Это были цвета королевской Академии. И так как Джоси не разговаривала с Джейн, первая должна была удалиться в «тень», прикусив язычок.

– Ну, – сказала Джейн, вздыхая, – мне кажется, я прожила здесь не один день, а уже несколько месяцев. Для «разминки» этот ужасный старикашка профессор, который ведёт у нас, велел нашей группе выучить по двадцать строчек из Виргилия к завтрашнему утру! Но сегодня просто не могу заставить себя сосредоточиться на занятиях! Послушайте, Энни, кажется, я вижу следы слёз на ваших щёчках! Признавайтесь, из-за чего вы плакали! Может, тогда нам удастся восстановить равновесие. До прихода Руби я и сама заливалась горючими слезами! Значит, я не «белая ворона», если все вокруг – альбиносы! Ага, пирог! Дайте мне крошечный кусочек, ладно? Спасибо! У него настоящий эвонлийский вкус!

Руби, рассматривавшая сводку новостей королевской Академии, лежавшую на столе, поинтересовалась, не пожелает ли Энни учиться на золотую медаль.

Та густо покраснела и призналась, что уже думала об этом.

– Да, вы мне напомнили, – снова вступила в разговор Джоси. – На Академию выделили стипендию из фонда Эйвери. Свежая новость, кстати! Фрэнк Стокли сообщил об этом сегодня. Он-то знает, так как дядя его – в совете директоров, насколько вам известно. Завтра в Академии будет объявлено об этом официально.