Енот-потаскун

Съев пару черешен, я протянула Антону крупную клубничину, поудивлялась странным приплюснутым яблокам светло-коричневого цвета и взяла что-то вообще непонятное — оранжевое, похожее на абрикос, но глянцевое.

— А это что?

— Локва. Мушмула.

Антон взял нож, разрезал ее пополам, выковырял косточки и протянул мне.

— Оказывается, в жизни есть еще столько незнакомого, — я с удовольствием распробовала кисло-сладкую мякоть, похожую одновременно на яблоко, грушу и землянику.

— И не говори, Кэп Очевидность. Пойдем, я покажу тебе одно из них. Солнце садится, как раз успеем.

Мы вышли на улицу и отправились в ту сторону, где должен был быть океан.

— Это маяк, — Антон показал на белую с красным башню. — Настоящий. У него даже есть смотритель. Раз в неделю туда можно попасть. Бесплатно.

Пройдя мимо автобусной остановки, сувенирной лавки и ресторана, мы вышли к мысу. Я бы, конечно, предпочла, чтобы там не оказалось ни единого человека, но это было бы уже из разряда фантастики. Впрочем, вид на океан был настолько величественным, что я тут же перестала обращать на что-то внимание.

— Как здорово… Спасибо, Антон!

Мы стояли, обнявшись, у ограждения и смотрели, как солнце садится в океан, разливая по воде багряное пламя. Далеко внизу шумели, разбиваясь о скалы, волны. Конец света — самая западная точка Европы. Настоящее место силы.

Как только солнце утонуло, мгновенно опустилась тьма, и сразу же заработал маяк: четыре белых вспышки, пауза, и снова. Мы стояли и смотрели, пока не замерзли.

— Ну что, пойдем? — спросил Антон. — Можем прийти сюда завтра пораньше утром. Если проснемся, конечно. С утра здесь обычно никого нет. Тут есть тропинки, по ним можно спуститься на маленькие пляжи, там тоже очень красиво. Только обратно потом подниматься засада.

— Ничего, как-нибудь, — я прижалась к нему. — Пойдем. Съедим что-нибудь и будем… греться.

— Кстати, я тебе кое-что покажу, — с таинственной улыбкой пообещал он. — Очень давно хотел. Но боялся сглазить. Я, знаешь ли, суеверный. А теперь уже можно.

Мы поднялись обратно в деревню, зашли к себе, включили сплит: в комнате действительно было нежарко. Пока я плескалась в душе, — тесном, вдвоем не влезешь! — Антон приготовил на скорую руку ужин.

— Ну показывай, — потребовала я, когда мы сели за стол.

— Набери мой номер, — он достал из кармана телефон.

Я вытащила свой и позвонила ему. Мелодия на звонок стояла стандартная, а вот на экране… Вот о какой фотографии он говорил, когда мы в первый раз приехали к его родителям. Бревна видно не было, только я на фоне ярко-желтых листьев — смотрю сверху вниз и улыбаюсь, с ума сойти какая красивая. И когда успел сфотографировать, я и не заметила. А поверх крупными буквами высветился входящий: «Наталья Енот».

— Я когда Тошку нашел, снял с него медальон, — Антон сбросил звонок. — Набрал тебя. Раз недоступно, два недоступно. Тогда забил в контакты. А поскольку там у меня уже были две Натальи, отметил, чтобы не перепутать. Так и осталось.

— Да уж, — рассмеялась я. — Тайный знак от мироздания. Наташа Енотаева.

— Я очень надеялся, что так и случится. Не буду врать, что сразу. Но примерно с того дня, когда мы первый раз были в «Бадене». Или на следующий. Да, наверно. Помнишь, я утром тебе цветы принес? Кажется, тогда мысль и оформилась. Что хочу на тебе жениться. А не просто такое абстрактное, чтобы у нас все было хорошо.

— А я долго себе боялась признаться. И что люблю тебя, и что хочу за тебя замуж. Хотя был один момент, когда чуть не сказала. Помнишь, мы сидели на кухне и ты пел «Ой, да не вечер»?

— Будешь смеяться. Я тоже тогда тебе чуть не признался. Даже начал. Но у тебя телефон зазвонил, — он накрыл мои пальцы ладонью. — Слушай, давай уже есть. Иначе рискуем остаться голодными до завтра.

***

Кстати, первой брачной ночи у нас не было. Потому что после всей этой свадебной чумы на лыжах мы приползли домой в половине первого никакие и рухнули спать. А на шесть утра было заказано такси в аэропорт. Хорошо хоть в самолете удалось подремать немного.

Я вышел из душа, замотанный в полотенце, весь в самых нескромных предвкушениях, и обнаружил свою драгоценную супругу сидящей на кровати. В трусах и лифчике. С очень странным выражением лица.

— Антон, — мрачно поинтересовалась она, — а ты ничего не забыл?

— «Вы, как последние ослы, оставили водку», — процитировал я «Особенности национальной рыбалки». — Что именно? Вообще-то вещи собирала ты.

— Я думала, ты положил.

До меня дошло. Прекрасно. Одеваться и пилить в супермаркет, который надо еще найти в потемках? Или, может, обойтись альтернативными способами? Кисло как-то.

— А так нельзя? Без резины?

— Рисково. Очень. Хотя…

Наташа задумалась, глядя куда-то в мировое пространство. Я ждал. Потому что понял, о чем именно она думает. И боялся даже взглядом спугнуть.

Подобравшись на коленях к краю кровати, она потянула полотенце. Положила руки мне на бедра, куснула за живот.

— Иди сюда!

— Уверена?

— Ты против? — Наташа посмотрела снизу вверх, приподняв брови.