Еноты и ноты

Вся семья при полном театральном параде подошла к зданию оперы. В киоске они купили у приветливой мышки Тани букетик из ландышей, роз и тюльпанов. У входа в оперный театр их ждали капельдинеры в фирменных малиновых костюмах с золотыми нашивками, которые вежливо проверили билеты, оторвали от каждого полосочку и пожелали приятного просмотра. Фойе всё сверкало и переливалось зеркалами, изумрудным и розовым мрамором, великолепием хрустальных люстр. С огромных портретов на них гордо смотрели артисты. Народу было видимо-невидимо! И все - нарядно одетые, некоторые - с букетами, как семья енотов.

Тоня и Моня жались к родителям и очень стеснялись, ведь их впервые пригласили в такое светское общество!

В гардеробе папа помог снять пальто маме и курточки - детям и отдал пожилой гардеробщице-черепахе.

- Граждане еноты! Вы куда - без очереди? - попыталась покричать ворона в большой шляпе, но очередь сама прицыкнула на неё:

- Уважаемая, вы только что подошли. Не шумите, в опере находитесь, а не на рынке.

- А вот и капельдинер! - воскликнула мама, и компания подошла к строгой высокой зебре, одетой в фирменные пиджак, блузу и юбку.

- Здравствуйте! Передайте, пожалуйста, от нас эти цветы! - обратилась к ней мама.

Сотрудница благосклонно приняла букет и спросила:

- Кому?

Моня глянул на портреты артистов и сразу увидел рыжую лисицу в золотом платье и с длиннющими накрашенными ресницами.

- Ей! - показал он пальцем на певицу.

- Хорошо, - улыбнулась капельдинер.

Когда они отошли, мама укоризненно покачала головой:

- Сынок, как некрасиво показывать пальцем! Всё можно объяснить словами.

Моня покраснел и спрятался за сестру. По широкой парадной лестнице, покрытой ковровой дорожкой, они поднялись в другой холл с надписью «Партер». И тут прозвенел звонок.

- Пап, а кто тут учится? - удивилась Тоня, которая ходила в школу и уже знала, что звонок зовёт на занятия или на перемену.

- Детки, вы забыли? Три звонка зовут публику к началу. Когда прозвенит третий звонок, свет погаснет, раскроется занавес, и спектакль начнётся!

- А-а! Точно!

Семья поспешила в зал, где стояли такие же малиновые сотрудники - капельдинеры. Они учтиво провожали посетителей к местам и продавали программки. Папа купил две и отдал детям. Опера называлась «Гадкий утёнок». Внутри программки были фотографии артистов и описание действа. Моня тотчас увидел рыжую певицу и обрадовался. Места енотной семьи оказались прямо в центре ряда, который был заполнен народом: и жирафы, и свиньи, и гуси, и даже баба Яга в ступе. Их четыре пустые кресла зияли, как выпавшие молочные зубы.

- Ой! Мамочка, что же нам теперь делать? Мы будем стоять весь спектакль? - огорчилась Тоня.

Но мама объяснила:

- Дети, мы ничего не нарушили, просто кто-то пришёл пораньше. Сейчас мы подойдём к крайнему зрителю и вежливо попросим его пропустить нас в центр. Он встанет, а мы все мордочкой к нашему ряду осторожно проберёмся друг за дружкой к местам. Не наступайте никому на лапы и улыбайтесь, проходя мимо.

- А почему надо проходить передом? - не поняла Тоня.

- Доченька, некрасиво поворачиваться к обществу задом, как избушка на курьих ножках, и щекотать всех хвостом.

Баба Яга, которая как раз жила в такой избушке на краю леса, услышала её и грозно сверкнула стеклянными глазами.

Енотный папа подошёл к расфуфыренной цапле с лорнеткой - она сидела ближе всех к проходу - и учтиво поклонился:

- Мадемуазель, добрый вечер! Простите за беспокойство и позвольте пройти!

Модница довольно щёлкнула клювом и проскрежетала:

- Да-да, конечно!

Она приподнялась и пропустила папу, Тоню, Моню и маму. Прозвенел второй звонок.

Точно так же вежливо поступили и остальные, кроме толстой свиньи в мехах, которая не захотела вставать, развалившись в кресле и разметав по полу две авоськи с дынями.

- Сударыня, будьте любезны, пропустите нас! - настойчиво попросил енотный папа, но свинья начала хрюкать и возмущаться. Публика обернулась на неё, а Моня громко спросил:

- Мам, эта тётя не знает театрального этикета?

Зрители засмеялись, а свинья залилась красной краской и грузно поднялась, тяжело сопя из-под бровей. И тут прозвенел третий звонок.

- Дин-дон!

Невидимый голос попросил всех отключить мобильные телефоны, не фотографировать и не записывать на видеокамеру. Публика выключила все устройства, и воцарилась темнота. Распахнулись кулисы, грянула музыка, и на освещённую сцену выскочили жёлтые уточки в чепчиках, курочки в цветастых передничках, бравые петушки и селезни и важный-преважный герцог-индюк. Они выкатили огромные белые яйца и начали хвастаться тем, что скоро из них вылупятся очаровательные птенчики. Общество на птичьем дворе стройно пело.

- Кряк-кряк! Хороший день сегодня! Кряк-кряк! Сегодня опера! Кряк-опера! Кря-кря!

Тоня и Моня заприметили вёрткого козла с палочкой в правом копыте, который высовывался из оркестровой ямы и время от времени подавал знак певцам.

- Па-а-ап, это барабанщик? - громко прошептал Моня. - Он потерял одну палочку?

Сосед-заяц прыснул, а коза укоризненно покачала головой: