Еноты и ноты

- Какой невоспитанный мальчик!

- Это дирижёр, он командует оркестрантами и певцами, -тихо ответил на ухо сыну енотный папа. - Тс-с-с!

Опера была интересной. Появился несчастный гадкий утёнок-переросток, и все начали его дразнить и притеснять. Дети расчувствовались и переживали за бедного нескладного героя. Слёзы навернулись на глаза Тони. И тут она вспомнила про платочек, лежавший в сумочке:

- Пригодился!

В какой-то миг Моня забыл, что он - на опере и так проникся происходящим на сцене, что чуть не соскочил со своего кресла и не бросился на подмогу доброму утёнку! Папа вовремя погладил его по лапке и усадил обратно.

Вот задёрнулись тяжёлые узорчатые шторы, все зааплодировали, и голос-невидимка с достоинством объявил:

- Антракт - 15 минут!

Зажёгся свет, и зрители повалили в фойе.

- Идёмте в буфет! - позвал папа.

В буфете стояли красивые столики и мягкие стулья. Мама с малышами уселась за один из столов, а папа принёс поднос с лимонадом, мороженым и печёными яблочками в сиропе.

- М-м-м! Объедение!

- Енотно! - причмокивали ребятишки.

Подкрепившись, еноты снова прошли в партер, и мама рассказала:

- Тоня, Моня! Смотрите, как любопытно устроен зал. Все креслица плавно поднимаются от первого ряда всё выше и выше. Зал разделён на части, и каждая имеет своё название: сцена, оркестровая яма, ложи, партер, амфитеатр, бельетаж и балконы. И на билетах всегда написано не только, какие у вас ряд и место, но и в какую часть зала вам проходить.

- У нас - партер! - обрадовалась Тоня. - И здесь хорошо видно и слышно.

- А тем, кто видит не очень зорко, в гардеробе выдают бинокли, - пояснил папа.

Второе отделение постановки еноты послушали на одном дыхании. Хитрая лисица в золотом платье так и норовила съесть гадкого утёнка, но не могла подобраться к нему по скользкой ледяной корке замёрзшего озера.

- Какая она злая! - расстроился Моня и пожалел, что передал для неё букет.

Потом была схватка добра и зла, у героя отыскались друзья. Гадкий утёнок вырос и превратился в прекрасного белого лебедя, которого приняли его благородные сородичи - не чета грубому и невежественному птичьему двору. Зал взорвался аплодисментами и криками «Бис!» и «Браво!» Тоня и Моня тоже вопили вместе со всеми и даже соскочили со своих мест. Работницы театра в малиновых костюмах вышли откуда-то из кулис к артистам и вручили им гору букетов. Больше всех досталось лебедю-утёнку. Появилась кокетливая лиса, и малиновая работница протянула ей букет Мони и корзину сирени.

- Уходи! - крикнул Моня, но Тоня шикнула на братика:

- Ты что! А как же этикет! Благодарят не сказочных героев, а артистов, которые их играли. Это же просто сказочная история.

Тогда Моня успокоился, что лиса не собиралась по-настоящему убивать гадкого утёнка, и зааплодировал с новой силой.

Козёл с палочкой тоже показался на сцене и жестом поднял оркестр. Детвора увидела множество музыкантов в чёрных костюмах и платьях с блестящими инструментами в руках. Они и не знали, что там кто-то сидел!

Всю неделю дети вспоминали, как ходили в оперу, и акварельными красками рисовали персонажей. Дома у них образовалась целая выставка! Приходили гости, а Тоня и Моня раз за разом пересказывали им сюжет оперы и кодекс поведения зрителей.

- Папа, а для музыкантов есть правила? - однажды спросил Моня.

- Конечно, сынок! Не фальшивить, не опаздывать на репетиции и концерт, слушаться дирижёра, не драться смычками...

Вечерами перед сном, лёжа в своих кроватках в темноте, Тоня и Моня мечтали заглянуть в оркестровую яму и узнать, что там происходит во время спектакля. И счастливый случай представился.

ГЛАВА II. Приключения в оркестровой яме

Знакомство с инструментами и голосами

Однажды на каникулах к Тоне и Моне приехал в гости дядя-студент. Ему было целых 18 лет! Дядя Владислав уже год учился на театрального критика, носил очки и очень этим гордился. Хотя на самом деле он был добрым и весёлым, но в присутствии детей напускал на себя важность.

- Детский сад! - небрежно комментировал он шалости племянников и их затеи, а сам ещё прошлым летом лазил с ними через заборы в деревне у енотной бабушки и гонял енотный мяч.

«Дядя Владя», - называли его между собой ребятишки и подшучивали над гостем, кладя ему вместо сахара ложечку соли или переводя стрелки часов будильника на три часа назад, ведь он страшно боялся проспать трансляцию какого-нибудь важного концерта. Дядя Владя с умным видом критиковал спектакли и музыку. Разузнав, что племянники побывали в первый раз в опере, с усмешкой покровительственно поглядывал он из-под круглых очков на их художества, развешенные на стенах.

- Владик, прошу тебя: сходи ты с этими сорванцами в театр, а то спасу от них нет! - как-то попросила младшего брата енотная мама.