Энси

– А о плоте ты подумал? Горшок у тебя вместо головы или что? – разозлился на сына Малах. – Ты на быке собрался рыбу ловить? Может, накрутишь ему парус на хвост и выйдешь в плавание?

– А что если энси прикажет Лахаму убить нас, чтобы завладеть плотом? – не унимался Мигирапал.

– Ты что, поверил этим россказням? – попытался успокоить сына рыбак, в душе понимая, что для беспокойства были все основания. Ещё несколько дней назад у Шурумпака они собственными глазами видели тлеющие останки страшных демонов, похожих на Пазузу42, о которых местные жители рассказывали, что они вылупились из огромных яиц, вывалившихся из лап гигантского орла. Так что история с Лахаму вполне вписывалась в общую картину последних событий, происходивших повсюду в К‘ингире.

Юноша обиженно поглядел на отца: он переживал не только и не столько за себя, но в первую очередь за своего уже немолодого родителя. И страха молодой плотовод не испытывал, напротив, он готов был хоть сейчас сразиться с кем угодно – благо он был крепкого телосложения и чрезвычайно ловок. Но перед глазами у него стояла картина с напуганным до смерти старым разбойником Иншунаком, и Мигирапалу совсем не хотелось увидеть своего отца в столь ничтожном виде, если бы им вдруг пришлось столкнуться с Лахаму.

– Не бойся за меня! – как будто прочитав его мысли, продолжил Малах. – Если тот несчастный на базаре рассказал правду, то до Нимхпура доберёмся под защитой жреца, а дальше видно будет. В общем, будем молчать и делать вид, что ничего не произошло и мы ни о чём не догадываемся.

Житейский опыт Малаха подсказывал ему, что это был тот случай, который выпадает раз в жизни: сильные мира сего оказались в ситуации, когда они нуждаются в таких, как он с сыном, и готовы щедро платить за услугу. «Как же – целого вола уже отдали! И деньги сулят немалые! – мысленно воскликнул он. – Что интересно – прошёл слух, будто Нимхпур без верхушки остался. Демоны, мол, всех забрали. В городе беспорядки. А энси именно туда торопится попасть. Неужто он сам? – мелькнула у него догадка: – Хм… Да, тем более надо постараться. А там, глядишь, и нам перепадёт чего…» И уже вслух добавил:

– Надо показать свою преданность и не совать нос куда не следует. Чем меньше знаешь – тем спокойней спишь! Если бы энси желал отобрать у нас плот, то уже давным-давно сделал бы это. Нет, ему нужны верные помощники, особенно сейчас. Один он не справится.

– А как же госпожа?

– А что с ней не так?

– Тебе не кажется странным её поведение? Ты велел мне прислуживать ей, но как, если я её почти не вижу? Нам даже неизвестно её имя!

– Думаю, что она и есть причина, по которой энси ведёт себя так осторожно, сын мой, но об этом нам лучше не знать, и не вздумай что-либо выведывать! Ты понял?

– Да, ада, слушаюсь, – не очень убедительно ответил Мигирапал. Ведь именно этого ему и хотелось. За те редкие разы, когда он лицезрел спутницу жреца, он успел разглядеть её неповторимую красоту и по-юношески влюбиться в таинственную незнакомку. По ночам дежуря у костра, он придумывал всякие способы, чтобы поближе познакомиться с ней, и мечтал, как однажды возьмет её за руку, притянет к себе, а затем, отбросив с лица волосы, прикоснётся к её нежной коже. Как она закроет свои похожие на два полумесяца глаза, давая понять, что губы её жаждут жаркого поцелуя…

Так, каждый думая о своём, они быстрым шагом преодолели остаток пути до пристани.

– Очнись, сын! Смотри под ноги! – голос отца вернул Мигирапала на землю.

В этот момент юноша, чья ноша была гораздо тяжелее, чуть было не налетел на огромный валун, лежавший у них на пути. Увернувшись, он, однако, не сумел удержать равновесие и повалился, утянув за собой и отца, который в последний миг схватил его за руку. Распластавшись, оба побросали бурдюки с пивом. Мигирапал первым оправился от падения и принялся помогать отцу, который, чертыхаясь, на корточках собирал рассыпавшиеся финики. Ползая так по земле, они не заметили, как перед ними оказались Энси и Нанайя, давно заждавшиеся возвращения плотоводов.

– Кто не знает пива – тот не знает радости!43 – наблюдая за вознёй горе-добытчиков произнёс с сарказмом жрец. – Вы что, весь каш44 выпили?

От неожиданности Малах выпустил из рук мешок с только что собранными финиками и, сообразив, кто перед ними стоит, уткнулся лбом в глинистую почву и стал дёргать Мигирапала за щиколотку, призывая последовать его примеру. Но юноша, поднявшись с колен, лишь покраснел и потупил взгляд при виде Нанайи. В обеих пятернях он держал по горсти больших грязных фиников, которые выторговал специально для неё.

– Вымой и подай их мне сегодня вечером! – бархатным голосом приказала госпожа.

У юноши перехватило дыхание. Впервые Мигирапал услышал, как она говорит и при этом обращается именно к нему. Покраснев ещё сильнее, он не мог уже сдержать улыбки на лице и, осчастливленный, почти переходя на крик, выпалил:

– Слушаюсь, моя госпожа!

– Вставай, старик, я пошутил, – успокоил Малаха Энси.

Прогуливаясь вдоль берега, они с Нанайей давно заметили приближение отца с сыном и видели, как те неуклюже завалились.