Энтелехия

Зал, как всегда, был пустой с утра. Складывалось ощущение, что туда и вовсе никто не ходит, но, конечно, это было не так. После пары упражнений, Арон перешёл к большой боксёрской груше, которая висела посреди помещения. Он надел кожаные перчатки, встал в нужную позицию и начал яростно наносить удары один за другим. Спортивный агрегат качался из стороны в сторону, словно убегал от своего бойца, а он всё равно настигал его. Удар справа, уход, двойной удар, снова уход, удар коленом, удар правой рукой, шаг вперёд удар локтем, шаг назад, удар голеностопом прямой правой ногой. Юноша выплёскивал всю злобу на этой несчастной груше. При каждом ударе он тяжело выдыхал, чтобы поддерживать ритм. Через двадцать минут силы были на исходе, и он стал снимать перчатки. А груша так и висела на своём месте, как ни в чём не бывало. Ни вмятин, ни царапины, ничего. Ты бьёшься, прикладываешь силы, а всё напрасно. Её не победить, невозможно. Зачем тогда вообще это нужно? На самом деле суть не в том, чтобы победить, а, чтобы стать сильнее в процессе битвы. И Арон это прекрасно знал. Изнурённый, он принял холодный душ, скоро переоделся и поехал на работу.

Тем временем Ринг уже был в отделе. Напарник бесшумно, без лишнего внимания, перебирался с одного этажа на другой, словно какой-то вор. Он дошёл до своего кабинета и открыл его. Никого не было, он на это и рассчитывал. Стремительно подойдя к шкафчику Арона, он начал в нём что-то искать. Глаза его горели пламенем, в них была одержимость преследуемой цели. "Да где же он?", – злобно шептал Ринг себе под нос.

– Ринг? – издался знакомый голос. – Что ты делаешь?

Он искромётно поднял голову и произнёс:

– Ничего.

– Тогда зачем роешься в моём ящике?

Коллега молчаливо стоял, как будто ему отрезали язык. Ком тревоги подкатил к его горлу, и он с трудом сглотнул слюну.

– Ну, так? Чего ты там делаешь?

– Мне нужно было кое-что, – еле выдавил из себя Ринг.

Выражение лица Арона оставалось прежним, он не мог понять, что Ринг потерял в его рабочем шкафчике. И только потом до него дошло. Ему нужен был энергон.

– О, нет… Боже мой, Ринг, – вскричал Арон, – только не говори этого.

– О чём ты?

– Зачем тебе нужен энергон?

– Для работы, – ответил он неуверенно.

– Ты понимаешь, что совершил энергетическое преступление четвёртой категории? Четвёртой! Если об этом узнают, ты сядешь в изолят на пятнадцать лет!

– Я этого не делал! – оправдывался Ринг.

– Кто-то ещё знает? – продолжал Арон.

Ринг понял, что отвертеться ему уже никак не получится: он создавал наркотические средства с помощью энергона.

– Ты понимаешь вообще, что ты натворил? – всё больше и больше заводился Арон.

– Тебе то какое дело? Только не нужно делать вид, что я не безразличен тебе. Ты ни разу не назвал меня другом, за все четыре года. Тебе плевать на меня, так что хватит строить из себя старшего брата.

– Если я тебя сейчас не сдам, то пойду в изолят вместе с тобой, за укрывательство преступления.

– Я скажу, что ты ничего не знал.

– Думаешь, они тебе поверят? Они скорее поверят тому, что я делал это вместе с тобой.

– Ну, тогда иди, сдай меня, – кричал Ринг и махал рукой.

– Какой же ты идиот…

После этих слов Арон закрыл дверь и сел на ближайший стул.

– Кто-нибудь ещё в курсе? – спросил он.

– Нет, больше никто.

После недолгого молчания Арон заявил:

– Давай договоримся так: я никому не скажу об этом, а ты начнёшь лечиться от этой дряни.

– Хорошо.

У Ринга не было выбора в этой ситуации. Если бы он не согласился, всё бы закончилось очень печально для него. И печально, это ещё мягко сказано.

Сделка с совестью? Для Арона это было именно так. Что важнее отношения или закон? С каких-то пор эта дружба начала иметь для него ценность и теперь стала частью его жизни. Он не может от неё отказаться лишь потому, что Ринг совершил ошибку, их совершает каждый, кто-то много пьёт, кто-то обвинён в супружеской неверности, кто-то убил человека, но разве эти люди не заслуживают второго шанса? Шанса начать всё с начала, измениться, двигаться вперёд. Наверное, не каждый. Но Арон считал, что Ринг в числе тех, кто должен быть помилован. Можно ли совершать зло во имя добра? И если да, то какой смысл в этих понятиях, когда ими можно так пренебрегать? Когда-то один из величайших умов человечества сказал: "Деяния, совершённые из любви, лежат по ту сторону добра и зла". И именно сейчас Арон действует из любви, из любви к своему другу.

Стук в дверь разбавил напряжённую атмосферу, которая сложилась в кабинете. Арон нехотя встал с кресла и подошёл к двери, активировав входное устройство.

– Чем вы тут занимались? – подозрительным тоном спросил Джимми, когда тот увидел коллегу перед собой.

– Неважно, – сказал Арон увиливая, от вопроса. – Ты что-то хотел?

– Да, я собрал запись с камеры, о которой ты просил. Она пока обрабатывается, но как только всё будет готово скину тебе или же можешь пройти его глянуть в технической коморке.

– Ах, это… Да уже не нужно.

– Точно?

– Да, всё в порядке.

Если он простил Ринга, то почему он должен держать зло на бродягу, который голодал.

– Ну, я всё-таки скину запись, вдруг передумаешь.