Энтелехия

Арон начал кричать на весь дом. В его ушах звенел невыносимый тонкий звук, из-за которого у него чуть не шла кровь из ушей. Кроме этого, ужасная боль в голове заставила его схватиться за неё и закрыть глаза от бессилия. Она словно затрагивала каждый участок мозга, каждый нейрон. Видимо удар повредил кору головного мозга, от чего возникли не самые благоприятные последствия. Арон заставлял исчезать один предмет за другим с помощью тёмной энергии, которую создавал в результате помутнений в разуме. Сначала подушка, затем кружка Лидмана, которая находилась на его кресле, затем круглый деревянный стол в кухонной части. Юноша не мог контролировать то, что с ним происходит. Его кидало из стороны в сторону, из-за боли, которую он не мог унять. Затем его повернуло прямо напротив своего нового знакомого, и он опустился на колени.

– Арон, успокойся, всё хорошо, – говорил Лидман, пытаясь привести его в чувства.

Но Арон ничего не мог поделать, это происходило не по его воле.

– Голова… – кричал он, – её словно пилят на две части.

– Подумай о чём-нибудь одном, сосредоточься.

– Я больше не могу, – надрывался Арон.

– Подумай о чём-нибудь, что приносит радость, что делает тебя счастливым. Путь твои мысли будут направлены только на это. Ты выдержишь, я верю в тебя.

Лидман покорно стоял на месте и не сдвигался. Его вера в несломимый характер Арона была сильной, но слепой. Он не знал, с чем имеет дело и это стоило ему жизни. Арон испарил профессора тёмной энергией. Старик словно проник в небытие, его не стало. Но Арон не заметил этого, пока звук и боль в его голове не прекратились. Он сидел с согнутыми ногами на полу, склонив голову. Ему не хватало воздуха, поэтому он часто и тяжело дышал.

– Наконец-то, это прекратилось. Простите за вещи мистер Лид…

Юноша понял голову и никого не нашёл. Он был один.

– Профессор? – крикнул он осторожно.

Но ответа не последовало, его и не могло быть. Арон быстро вскочил с места, не обращая внимания на кровоточащее пулевое ранение. Его повязка на голове сползла и перекрывала большую часть лба.

– Нет, нет, нет – стал безумно повторять Арон. – Этого не может быть… Этого не может быть. Нет! Почему?! Что со мной не так?!

Он дико выкрикивал обвинения в свой адрес, пока не обнаружил страницу из дневника, который испарился вместе с Лидманом. Юноша быстро подошёл к шкафу и достал из-под него торчащий лист бумаги. Капли слез покатились из его карих глаз.

– Простите меня, – сказал Арон, сложил бумагу четыре раза и положил в нагрудный карман.

Поправив повязку на голове, он погасил свечи в хижине и с огромной тягостью на сердце покинул жильё некогда великого учёного и просто хорошего человека, коим Арон теперь его считал.

Начался дождь, который крупными каплями падал с небес, словно наказание Арону, за содеянное. Кругом были высокие деревья, многие годы, растущие на этих лесных местностях. Они плотно прилегали друг к другу, не давали пройти сквозь них, словно не хотели отпускать путника. Юноша пробирался через большие ветви и колющие растения, которые чувствовались даже через одежду. При каждом шаге издавался хруст ломающейся древесины. Ступая, нога проваливалась в мягковатый слой пожелтевшей листвы, травы и веток. Повсюду был слышен шелест жителей лесной обители, после которых Арон постоянно вздрагивал. Единственное, что завлекало это запах живой природы: сосны, ели, кедра, многочисленных кустарников и просто чёрной сырой земли. Непередаваемая свежесть, при вдыхании которой как будто снова и снова рождаешься. Кровь стекала по его затылку к шее, попадая на воротник. Вся верхняя часть рубашки была багряно-красного цвета из-за пулевого ранения. Началась глиняная тропа, в которой постоянно увязали ботинки Арона, замедляя его шаг. Очередной раз, когда он опустил ногу при ходьбе, то она попала в яму с грунтовой водой. Арон не удержался и по инерции упал лицом в грязь. Долгое время он не мог встать, но потом отжался руками от земли и оказался на коленях. Юноша совершенно потерял самого себя. Он не знал куда идти и как. Он начал плакать и издавать первобытный рёв, пугающий всю живность в округе. Потерянный, сломленный, израненный… Постепенно шум грозы начал затмевать голос Арона и тот замолчал.

– И что мне делать?! – кричал он в воздух. – Что делать? Что ты от меня хочешь? Что тебе нужно?

После этих слов гром снова начал греметь, как будто отвечал Арону на его вопросы.

– Неужели ты не можешь меня просто оставить? Я устал от этого! – произнёс он и ударил кулаками об землю.

Юноша уже мысленно попрощался со всеми, кто был ему дорог.

– Я даже не знаю куда идти… – произнёс он без сил, – что толку, если я смогу встать из этой грязи.