Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика

совершить переворот и в области естествознания, где

теоретическая мысль до сих пор еще находится в плену у старой метафизики.

«Эмпирическое естествознание, — писал Энгельс в 1878 г., —

накопило такую необъятную массу положительного материала, что

необходимость систематизировать его в каждой отдельной области

исследования и расположить с точки зрения внутренней связи стала

неустранимой. Точно так же стало неизбежным привести между собою

в правильную связь отдельные области познания. Но, занявшись этим,

естествознание попадает в теоретическую область, а здесь методы

эмпиризма оказываются бессильными, здесь может оказать помощь только

теоретическое мышление. Но теоретическое мышление является

прирожденным свойством только в виде способности. Она должна быть

развита, усовершенствована, а для подобной разработки не

существует до сих пор никакого иного средства, кроме изучения истории

философии» *).

Философия представляет собою на каждой данной исторической

ступени ее развития определенное понимание всеобщей связи явлений.

В то время как отдельные, частные науки занимаются изучением

какого–либо отрезка природы, известной ее части, философия

стремилась всегда вскрыть всеобщую связь целого. Энгельс видит

преимущество греческой философии перед метафизикой XVII и XVIII столетий

в том, что она стояла на точке зрения целого и стремилась проникнуть

во всеобщую связь сущего, в то время как метафизика нового времени

«заградила себе путь от понимания единичного к пониманию целого».

«Так как греки, — пишет Энгельс, — еще не дошли до расчленения,

до анализа природы, то она у них рассматривается еще как целое, в

общем и целом. Всеобщая связь явлений в мире не доказывается в

подробностях: для греков она является результатом непосредственного

созерцания. В этом — недостаток греческой философии, благодаря

которому она должна была впоследствии уступить место другим видам

мировоззрения. Но в этом же заключается ее превосходство над

всеми ее позднейшими метафизическими соперниками. Если метафи-

*) Энгельс, Диалектика природы («Архив К. Маркса и Ф. Энгельса»,

кн. II, стр. 125).

зика права по отношению к грекам в подробностях, то греки правы

по отношению к метафизике в целом» *).

Энгельс вполне правильно видит и в метафизике необходимый этап

развития человеческого мышления, так как для понимания

процессов и взаимной связи явлений требуется понимание предметов,

понимание единичных явлений. Но метафизика потому и остается

метафизикой, что она видит в расчленении природы конечный результат

исследования и неспособна подняться до синтеза. С другой стороны,

недостаток, которым страдала греческая философия, состоял в том, что

для нее целое, всеобщая связь явлений представлялись результатом

непосредственного созерцания, а не опосредствованного через

расчленение целого понимания.

Материалистическая диалектика исторически и логически

непосредственно примыкает к гегелевской диалектике, являясь ее

продолжением и дальнейшим ее развитием, поскольку она подверглась со

стороны Маркса и Энгельса переработке на основе материализма.

Диалектика является результатом развития всей истории

человеческого мышления, высшим продуктом науки, философии и практического

творчества человека. «Диалектика, — говорит Энгельс, — является

для современного естествознания самой правильной формой мышления,

ибо она представляет аналог— и, значит, метод объяснения

происходящих в природе процессов развития—для всеобщих связей

природы, для переходов от одной области исследования к другой».

Современное состояние науки таково, что она не может

удовлетвориться массой накопленного эмпирического материала, огромным

богатством единичных фактов, наблюдений, явлений или даже законов.

Чувствуется неодолимая потребность привести в связь все эти

наблюдения и закономерности как в каждой отдельной области, так и во всей

совокупности наук, объединив отдельные отрасли знания в одно целое.

При таких условиях эмпирическое естествознание вынуждено

подняться на ступень теоретического мышления, т. е. теснее связать

естествознание с философией.

Эту смычку естествознания с философией возможно осуществить

лишь на основе материалистической диалектики. «Современные

естествоиспытатели, — писал Ленин в 1922 г., — найдут (если сумеют

искать и если мы научимся помогать им) в материалистически

истолкованной диалектике Гегеля ряд ответов на те философские вопросы,

*) Там же, стр. 129.

XVI

которые ставятся революцией в естествознании и на которых

«сбиваются» в реакцию интеллигентские поклонники буржуазной моды».

Вез знания диалектики, говорил Ленин, естествоиспытатели будут

беспомощны в своих философских выводах и обобщениях. «Ибо

естествознание прогрессирует, переживает период такой глубокой

революционной ломки во всех областях, что без философских выводов

естествознанию не обойтись ни в коем случае» *).

Современное естествознание, как нам кажется, вступило уже в

предсказанную Энгельсом и Лениным новую полосу развития.

Поскольку крупные естествоиспытатели вынуждаются самим ходом

развития науки к теоретическому осмысливанию ее, они переходят или