Энциклопедия классической греко-римской мифологии

К этой категории Гомеровских критиков относятся голландец Croeseus (« , sive Historia Hebraeorum ah Homero nominibus conscripta», 1709), видевший в Гомеровской Одиссее символическую картину странствований еврейского народа во времена патриархов, до смерти Моисея, а в Илиаде – картину позднейших судеб того же народа, а именно, борьбы за Обетованную землю, причем Троя соответствует Иерихону, а Ахилл – Иисусу Навину. По воззрению бельгийца Hugo («Vera Historia Romana», 1655, Рим) Гомер был пророком, который хотел изобразить в своих поэмах падение Иерусалима при Навуходоносоре и Тите, причем в Ахилле символически представлена жизнь Христа, а в Илиаде – деяния апостолов; Одиссей соответствует апостолу Петру, Гектор – апостолу Павлу; Ифигения не что иное, как Jephtageneia (дочь Иевфая), Парис – фарисей и т. д. Точно так же появлялись в XVII и XVIII в. попытки объяснять сказания о Т. войне в духе эвгемеризма: в Гомеровских героях видели олицетворения этических, физических, астрономических и даже алхимических начал (ср. Banier, «La Mythologie et les fahles expliquees par l'histoire», также произведения St.-Croix и др.). Из исследователей XVIII в., пытавшихся исторически обосновать сказания о Т. войне, Bryant относил эту войну к египетской истории; van der Hardt доказывал, что в Илиаде описывается война с флегийцами, происходившая в Беотийском Орхомене. С появлением «Prolegomena» Фр. – Авг. Вольфа (1795) возникают новые приемы в исследовании исторической основы эпоса, изучаются законы развития мифов, героических сказаний и народной поэзии, создаются основы исторической критики. Сюда относятся прежде всего труды филологов и мифологов Heyne, Creuzer'a, Max Muller'a, К. О. Muller'a и др. (по воззрениям последнего, в мифах дается олицетворение природной, общественной, государственной и народной жизни; их содержание – древнейшая местная и племенная история Эллады, облеченная в форму личных событий и индивидуальных явлений). Историческая критика XIX в. вообще приняла воззрение древности на Т. войну, как на исторический факт, но начиная с Мюлленгоффа («Deutsche Altertumskunde», т. I, стр. 8 – 73) выставляла разнообразные объяснения этого факта. По Мюлленгоффу, в Гомеровском эпосе отражаются события, сопровождавшие финикийскую колонизацию сев. – зап, побережья Малой Азии. Семитические сказания перешли к грекам и, после победы последних над финикиянами, были эллинизированы и выражены в той форме, в какой дошли до нашего времени. По Ruckert'y (1829), подвиги Пелопидов и Эакидов выдуманы с целью прославления их потомков, колонизовавших Эолиду; но хотя все герои сказания – мифические фигуры, однако, Троя – исторический город, и Т. война – исторический факт. Истинными героями Т. войны были эолийские колонисты Лесбоса и Кимы, а также эмигранты из пелопонесских ахейцев: они перенесли этот исторический факт на своих мифических предков и возвели его в панэллинское событие. Та же мысль выражена в исследовании Volcker'a («Die Wanderung der aolischen Colonien nach Asien, als Veranlassung und Grundlage der Geschichte des troianischen Krieges» в «Allgem. Schulzeitung», 1831), по мнению которого, переселенцы прибыли в Малую Азию двумя передвижениями, причем фессалийские колонисты представлены Ахиллом, пелопоннесско-ахейские – Агамемноном и Менелаем, – и в соч. Uschold'a «Geschichte des troianischen Krieges». По E. Curtius'y, T. война изображает собою столкновение в Малой Азии фессалийских и ахейских переселенцев с туземцами, окончившееся, после долголетней борьбы, эллинизацией страны. В этой завоевательной борьбе греки вдохновлялись рассказами о геройских подвигах своих предков – Атридов и Ахилла, на которых и были перенесены события самой борьбы. Теория Дункера, Вилламовица-Меллендорффа, Эд. Мейера, Пельманна, Кауера и др. примыкают, в общем, к этому воззрению, отличаясь друг от друга в частностях. В настоящее время в современной науке утвердилось воззрение, по которому эолийская колонизация составляет историческое ядро Т. сказаний. Хотя Гомер ни одним словом не упоминает об эолийцах, но они, безымянные потомки Агамемнона и Ахилла, в действительности боролись за завоевание сев. – зап. берега Малой Азии, и в течение не 10 лет, а двух или трех столетий. Большинство филологов начала и средины XIX в. в вопросе об исторической основе Т. сказаний старались ближе держаться данных эпоса и древней литературы и видели в Т. войне большую морскую экспедицию, предпринятую, под начальством преимущественно пелопонесских царей, из Греции в Малую Азию. Сюда относятся К. О. Muller, Niebuhr, Welcker, Nitzsch, Gerhard, Lauer, Bergk, Geizer, Duntzer, Raoul-Rochette, Mannert, Heeren, Plass, Forbiger, Wachsmuth, Duruy, Lenormant, Payne Knight, Gladstone и друг. Из новейших теорий особого внимания заслуживают теории Meyer'a («Geschichte des Altertums», II т., 1893, Штутгарт, §§ 32,131, 152, 153; 259, 263, 265) и P. Cauer'a («Grundfragen der Homerkritik», Лпц., 1895). По Meyer'y, разорение Трои – исторический факт, который следует отнести к эпохе до 1184 г. до Р. Х. (даты, к которой александрийские ученые приурочивали взятие Трои). Как в сказании о Нибелунгах исторические элементы нераздельно связаны с мифологическими представлениями, так и в сказании о Т. войне совершенно разнородные элементы переплетены друг с другом. Многие герои введены в сказание о Т. войне позднее, из других сказаний; некоторые лица (Аянт, Гектор) выдуманы поэтами. Сказание о похищении Елены имеет мифологическое происхождение; этот миф соединился с преданием о походе пелопонесских государей, под начальством микенского царя, на Трою. Наконец, в качестве третьего элемента в повесть о Т. войне вошло сказание об эолийском герое Ахилле, не имевшее прямого отношения к содержанию песен о Т. походе. Таким образом, сказание собственно о Т. войне, по Мейеру – не эолийского происхождения: эолийские элементы вошли в него позднее, когда оно уже сложилось, причем в сказании об Ахилле отразились воспоминания о борьбе, с которою эолийцы колонизовали сев. – зап. берег Малой Азии. По Кауеру, Т. война – не что иное, как замаскированная борьба эолийцев-колонизаторов с жителями сев. – зап. части Малой Азии, причем предание о десятилетней осаде и умолчание Гомеровской Илиады о взятии Трои свидетельствуют о том, что в действительности колонизаторам долго не удавалось овладеть чуждою страною. Вследствие важного значения эолийской культуры (в Эолии возникли первые религиозные представления, здесь находилась гора Олимп, Эолии принадлежат музы, Кентавры, Фетида, Пелей, Ахилл), в Эолии могли зародиться начала эпоса, и колонизаторы принесли с собою в Малую Азию уже готовый эпический материал. Что касается тех элементов сказания, которые принято считать ионийскими (Агамемнона, ахейцев, аргивян, Нестора – все признают пелопоннесцами и ионийцами), то, по Кауеру, эти элементы – также эолийского происхождении: ахейцы – ни что иное, как фессалийское племя, говорившее по-эолийски, аргивяне – жители Фессалийского, а не Пелопонесского Аргоса, Агамемнон – не пелопонесский, а фессалийский царь, позднее перенесенный в Пелопоннес (в Микены) ионийскими певцами, которые восприняли у эолийцев сокровищницу их народных сказаний. Возможность фессалийского происхождения Агамемнона подтверждается данными эпоса: так, движение греческого войска начинается из Авлиды; «конеобильным Аргосом» мог называться с полным правом только фессалийский Аргос; упоминаемая вместе с Аргосом Эллада находилась рядом с Фтиотидой в Фессалии. Нестор – также фессалийский герой: принадлежность его к эолийскому племени доказывается тем, что отец его Нелей был сыном Энипея (река Фессалии) и братом иолкского царя Пелия, и форма отчества самого Нестора – – принадлежит эолийскому диалекту. Упомянутая колонизация сев. – зап. берега Малой Азии эолийцами, по Кауеру, закончилась в течение последних 3 столетий второго тысячелетия до Р. Х. Н. О.