Энциклопедия купеческих родов. 1000 лет русского предпринимательства

По понятиям Михаила Яковлевича, наиважнейшим и наилучшим учителем является сама жизнь, и потому уже с 16 лет старший сын Иван Михайлович был поставлен на самостоятельное дело. По годовому отчету на Пасху 1835 года он арендовал у отца одну из лавок и самостоятельно торговал, получая из кладовой товар с 10 % надбавкой на цены. В лавке товара было на 11 727 рублей. В 1836 году он получил пользы от торговли 1 330 рублей 90 копеек, из которых уплатил отцу «за лавку, хлеб и одежду» 600 рублей. Следующие 2 года торговый оборот и доход увеличивались. Платил «процентовых» (8 %) 927 рублей 30 копеек, за ужин и обед 250 рублей и за одежду 450 рублей. Перед женитьбой, в 1841 году, Иван Михайлович забирает у отца товара только на 2 800 рублей, но расплачивается с посторонними поставщиками товара Михаил Яковлевич, который заканчивает все денежные счета с сыном в 1845 году после выдела его.

Деловитость, привязанность к делу и способность упорно преследовать намеченную цель —.эти качества, которыми обладал М. Я. Рябушинский, не могли не цениться его хозяином, М. П. Сороковановым, у которого собственные сыновья этими качествами не обладали. Но еще более должны были сближать хозяина и его приказчика одинаковое религиозное настроение, так как М. П. Сорокованов подходил к своим 70 годам, когда религиозные вопросы особенно сильно захватывают человека.

После разорения 1812 года, как всегда бывает после сильных общественных потрясений, все русское общество переживало время религиозных исканий. Эти искания в народной среде выразились в создании различных новых сект, а в московском купечестве в усиленном переходе из господствующей церкви в старообрядчество.

В то время старообрядческая община Рогожского кладбища процветала. Благодаря священнику Ивану Матвеевичу Ястребову, все имущество общины было охранено от неприятеля. При слухах о приближении французов к Москве отец Ястребов вырыл ямы, в которые спрятал все имущество, и остался сам на кладбище его охранять. Немалую поддержку в восстановлении прежнего порядка на кладбище получил он в 1813 году от казаков, занявших Москву, с их атаманом графом Платовым, который тоже был старообрядцем.

Процветание Рогожского кладбища выразилось в создании многих учреждений благотворительного характера, служивших показателем жизненности данной религиозной общины. Приют для призреваемых, сиротский дом, училище, дом умалишенных, приют для приезжающих созданы были в ограде кладбища.

Противоположение религиозной жизни старообрядческой общины и московских приходов должно было оказывать действие на религиозно настроенные в 20-х годах умы, и, по всем вероятиям, этим объясняется, что число старообрядцев в Москве, в конце XVIII века доходившее до 20 тысяч прихожан, к 1825 году возросло до 68 тысяч.

Религиозные вопросы русского общества в первой четверти XIX века не могли не отражаться на Михаиле Яковлевиче Рябушинском. С раннего детства, вследствие близости к монастырю, он проникнут был потребностью молитвы и церковного общения. Женившись на Евфимии Степановне, он вошел в семью, тоже очень религиозную. Степан Юлианович Скворцов построил в своем приходе, Пятнице Берендееве, большой храм и, живя в 3 верстах от села в деревне Шевлино, он каждый день ходил пешком до глубокой старости слушать утреню и обедню.

Будучи уроженцем Ребушинской слободы, находящейся в трех верстах от города Боровска, где погребены боярыни Морозова и Урусова, Михаил Яковлевич не мог не знать о трагической кончине этих поборниц старообрядчества, могилы которых до сих пор служат предметом общего почитания. Теперь, когда окружающая жизнь обратила внимание М. Я. Рябушинского на моральные и социальные различия между лицами, принадлежащими к господствующей и старообрядческой церквам, когда его симпатии склонились к тем, кто сохранил старинный уклад жизни, кто более отличался хозяйственностью, работоспособностью, — детские воспоминания о мученической кончине боярынь Морозовой и Урусовой освящали весь тот уклад жизни и верований, за который они умирали голодной смертью в подземелье.

В котором году совершился переход в старообрядчество М. П. Сорокованова и М. Я. Рябушинского, данных не имеется. По-видимому, переход Сорокованова со всей семьей относится к 1825 году, когда произошел выдел его второго сына Федора, так как этот последний один из семьи остался принадлежащим к господствующей церкви.