Энциклопедия магии

Колдовскими способностями внушать любовь обладали также и изготавливаемые на Востоке специальные фильтры, т. е. напитки, в состав которых входили элементы различных частей тел животных и рыб, фрагменты растений и древесные наросты. Восточные мудрецы считали, что подобные снадобья нарушают душевное равновесие человека и вызывают в нем целую бурю страстей – от любви до ненависти, от доброты до злости. Фильтры использовались колдунами как для приворотов, так и для отворотов.

Фильтры, магическая сила которых направлялась на привораживание любимых, изготавливались с помощью следующих волшебных слов: «Милый мой, царь царей и повелитель мира сего, и я, раба его послушная, ни словом, ни делом его мыслям не перечившая, любви нектар испила, в сердце свое страсти огонь вселила. Огонь тот огню костра сатанинского подобен, неунимаем, как буран, непрекращаем, как земли движение, неутихаем, как ветер у вершин гор поднебесных. Тот огонь сердце, ароматом цветов наполненное, сжигает, думы иные из него выселяет, кровь, как зелье любовное в котле, бурлить заставляет. Все, что не любит, пламя сие сжигает. Сими же словами чары укрепляю и замыкаю. Ни воздухом, ни бурею, ни водою дело оное не отмыкается и не прекращается».

Фильтры, направленные на отворот и отсушивание, кроме магических наговоров, сопровождались еще и другими действиями: сожжением волос любящих друг друга людей, опусканием в фильтры изображений (портретов) тех, кого желают рассорить, и т. д. При этом сами тексты наговоров обычно содержали в себе и описание действий, необходимых для правильного совершения ритуала.

«Зелие мое, кровью напитанное, чарами волшебными сокрытое, ароматом трав наполненное, зоркостью птиц и зверей наполненное. Стань рекой быстрой, на пути своем все сметающей, стань тоской тоскучей, ветром развеянным, топями болотными, во трясине все запрятавшими. Смети, зелье зельное, нектаром цветов наполненное, в душе белесой сизокрылого ястреба, что по иным горам летает, на иную дичь нападает, тоску по тем далям дальним, по очам девицы той печальной. Развей мысли его парящие, утопи в трясине топкой любовь хрупкую, как я топлю лихо его в чаше твоей».

«Вяжу волосы орла своего сизокрылого в узлы путовые, от тех узлов мысли его путаются, изворачиваются, от красы павы царственной отворачиваются. Не мила, не нежна становится ему та дивчина, коей перед ликом стоит у меня личина. На ту личину я проклятие колдовское насылаю, стареть заставляю, лишаю ее кожи нежной, как лишается своего одеяния гад по весне, отбираю у губ аромат сладостный, как отбирают пчелы пыльцу у цветка, покрываю пеленой безразличия очи ее райские, как безразличны стопы идущих к камням и траве истоптанной. Не быть сие зелие отпьющим во едином храме, не стоять перед одним алтарем, не принимать благословения родительского, как не быть листве по осени зеленой, не стоять пташке перед гадами ползучими и не испрошать злата, как не испрошают его имеющие. Зелие, чарами наполненное, совороти мной наговоренное».

В некоторых странах Востока колдуны и чародеи боялись произносить вслух имена духов и богов, так как считали, что тем самым можно спровоцировать их проникновение в земной мир или рассердить. В этом случае все наговоры и приговоры обращались к посредникам между богами и духами. Звучали подобные привороты следующим образом: «Духовная материя, в разных видах воспроизводимая, сама по себе породимая, ты – пища жизни нашей, ты – дорога к вечному, ты – сознание высокое. Постигаем тебя, созерцаем тебя, к тебе за помощью тянемся и обращаемся. Ты чувства рождаешь, ненависть поселяешь, любовью наполняешь, так наполни сим (указание, каким именно) чувством тело раба, именем (имя) нареченного, ликом к тебе обращенного. Воспроси помощи в книге Вед и у ее мудрых создателей».