Энциклопедия мифов. Подлинная история Макса Фрая, автора и персонажа. Том 1. А-К

— Хорошая, — подтвердил я, невольно улыбаясь. — Но без царя в голове.

— Это да, это правда, — меланхолично согласилась моя собеседница, — это правда, без царя... С другой стороны, абсолютная монархия в голове никому не идет на пользу...

— Абсолютная и не требуется. Я предпочитаю, чтобы в голове была конституционная монархия.

— Это как? С парламентом, что ли? С верхней и нижней палатами? С правительством и премьер-министром?

— Что-то в таком роде. Все лучше, чем демократия или диктатура... в отдельно взятой голове. Ужас, да?

— Да, пожалуй. Если только это не диктатура духа.

— В голове?!

— И в голове, и в заднице. И в прочем ливере, если тебя интересуют подробности.

Я посмотрел на гадалку с нескрываемым интересом. Дескать, «вот вы какие, северные олени»! Признаться, я ожидал встретить куда более экзотическое и гораздо менее вменяемое существо. Впрочем, что касается вменяемости, у меня с самого начала имелась пара-тройка i с нерасставленными точками.

— А что за странные вещи ты говорила, когда я пришел? Почему «привидение», почему «выдумка»? Это прозвучало... ну, как бы несколько дико.

— Что я говорила тебе на пороге? А, ну да, сейчас мне и самой странно... Но над этим предстоит ломать голову не мне, а тебе.

— Ну ни фига себе, — разочарованно промычал я. Противно, когда тебе безответственно морочат голову всяческие астрологи-хироманты и прочие официальные представители чудесного. Они словно бы вынуждают нас становиться скептиками — просто для того, чтобы не чувствовать себя одураченными. Инстинкт сохранения чувства умственного превосходства порой даже сильнее инстинкта самосохранения, и это, в сущности, странно и нелепо.

— Знаешь, иногда бывает так, что я вижу человека впервые в жизни — не всякого, конечно — и в течение нескольких секунд все о нем знаю. А потом опять не знаю ничего. А потом погадаю ему — и, глядишь, снова знаю... но уже не все, а лишь кое-что. Не всегда самое интересное, что да, то да...

—Выходит, ты уже сама не помнишь, почему так сказала? — Я заинтригован, разочарован... и оттого заинтригован еще больше.

— Почти не по... Хотя...

Нахмурилась, потерла лоб. Я заметил, что ногти у Оллы ( кажется, я уже был готов признать за ней право на это имя) коротко острижены, но, несмотря на это, пальцы удивительно хороши. Ровные, довольно широкие у основания, с заостренными кончиками — эффект, которого прочие барышни добиваются при помощи устрашающего (моя спина, исстрадавшаяся в свое время от царапин, требует использовать именно этот эпитет) маникюра.

— Я словно бы увидела, что в мой дом вошло несколько почти одинаковых мужчин. Вошел ты один, конечно, и я это прекрасно понимала. Но видела — понимаешь, ви-де-ла! — нескольких. И не совсем одинаковых, а почти. Один выглядел мертвым, другой производил впечатление обреченного, зато прочие были в полном порядке, не пугайся. Будь я буддисткой, я сказала бы, что видела несколько твоих аватар, но... знаешь, это выглядело как-то иначе. Словно бы кто-то в небесной канцелярии решил, что ты должен прожить несколько разных жизней не последовательно, а за один прием, но не позаботился наделить всех жизненной силой. Поэтому вместо одного настоящего живого человека получилась ватага привидений... И погоди-ка, было еще что-то... нет, не могу... не понимаю, не помню — что именно. Сейчас разберемся. Лови!

Глава 4. Агасфер

«...на возникновение легенды оказали влияние религиозно-мифологические представления о том, что некоторые люди являют собой исключение из общего закона человеческой смертности и дожидаются эсхатологической развязки...»

Оглушенный последним выпуском новостей из зазеркалья, я не успел сообразить, что от меня требуется, но поймать летящий в меня предмет все же как-то ухитрился. Это был клубок ниток — такие обычно дают котятам для игры: слишком маленький, чтобы из него можно было связать нечто полезное; нитка толстая, ярко-вишневая.

— А реакция у тебя хорошая. Близнецы, небось, вторая декада? Мог бы в боксеры пойти.

— А вот и нет. Рыба я, рыба, мокрая и холодная, — ее ошибка меня окончательно разочаровала: гадалка не должна бы ошибаться. А теперь — что ж, не вызовут ее прорицания у меня священного трепета, хоть голову о карму расшиби. Но Олла отмахнулась от досадной своей ошибки как от невидимой мошки.

— Это ты знак рождения имеешь в виду. А зачали тебя именно в знаке Близнецов, во второй декаде, гарантирую. Можешь допросить своих родителей, если сомневаешься... Дата зачатия, прими к сведению, гораздо важнее.

— Вот как? — вежливо удивился я. — Впервые слышу такую теорию...

— Все что ты здесь слышишь, ты слышишь впервые, — отрезала она. — А теперь давай-ка, запутай этот клубок.

— Как я должен его запутать?