Энциклопедия мифов. Подлинная история Макса Фрая, автора и персонажа. Том 1. А-К

Милосердный и внимательный (даже сверх меры) ко всем новичкам, Франк понимал, что к преемнику своему должен быть безжалостен. Ключник – это знание в свое время испугало Франка до судорог – обречен на одиночество, дружеское плечо ему не светит ни при каких обстоятельствах. Его дело – предлагать помощь всем нуждающимся, а не ждать ее от другого могущественного существа. Тем более что ни одно могущественное существо из числа тех, чья помощь действительно пригодилась бы Ключникам, не обременено гуманитарными инстинктами. И вообще ничем не обременено.

Тем временем на выпуклом экране цветного телевизора Макс завершал свои ежевечерние дела. Прятал бумаги в один сейф, деньги – в другой. Переобувался, надевал пальто. Словом, ничего интересного. И вдруг он приветливо улыбнулся Франку и спросил: «Ну что, назначишь мне свидание?»

Такого нахальства Франк не ожидал. «Да как же этот парень меня учуял? Быть того не может!» – скороговоркой твердил он себе.

«После Нового года, не раньше, – теперь с телеэкрана звучал озабоченный женский голос. – Я четвертого января приезжаю, и тогда, возможно…»

Только тут Франк понял, в чем дело. Макс обращался не к нему, просто изображение его собеседницы оставалось за пределами видимости. Вероятно, она просто находилась в другом конце помещения.

Происшествие показалось Франку добрым знаком. Он любил чувствовать себя сбитым с толку – редкий, изощренный, изысканный кайф! Может, и правда пора назначить мальчику новое свидание? – размышлял Франк. Рановато, конечно: в свое время я ждал куда дольше, а ведь в моем роду были лисы и саламандры, тогда как Макс, при всех своих достоинствах, – всего лишь человеческий детеныш, жидкая кровь. Вот и двери мои не захотели для него открываться и вряд ли станут покладистее прежде, чем он сумеет изменить свою природу… Но, с другой стороны, не оставлять же вовсе без внимания такое совпадение!

– Ну и что мне с тобой делать? – насмешливо спросил Франк у телеэкрана.

«Мне-то все равно, – в тон ему ответило изображение. – Мне спешить некуда. Это ты у нас все время спешишь».

– Ничего себе! – окончательно изумился Франк.

«Ничего себе!» – поддержала его невидимая собеседница Макса.

Франк махнул рукой и засмеялся. «Ладно, – подумал он, – назначу я тебе свидание. Убедил. Но смотри, не проворонь свою удачу. Следующего случая долго ждать придется».

102. Иггдрасиль

Иггдрасиль <…> соединяет различные миры.

Иногда я беру такси и еду на Волгоградский проспект. Миновав толстые трубы «фабрики облаков», расплачиваюсь с водителем и по обледеневшей тропинке взбираюсь на пологий холм. Бывает, мне приходится ждать, пока проедет длинный товарный состав, а порой путь свободен. Переступаю через рельсы, пересекаю пустырь, а потом часами брожу среди металлических заборов и обшарпанных стен заводских корпусов.

У моих прогулок нет прагматической цели. Я не живу несбыточными надеждами. Знаю, что узкого неприметного лаза между первым и семнадцатым номерами больше нет и, скорее всего, никогда не было: нумерация домов на нечетной стороне Остаповского проезда обрела внутреннюю логику; пятерка, семерка и прочие цифры в должной последовательности красуются на своих местах. Только тройка по-прежнему отсутствует, и это кажется мне добрым знаком.

Я ни на что не рассчитываю. Я не настолько наивен, чтобы полагать, будто дом Франка действительно привязан к определенному географическому адресу. Езжу в Остаповский проезд лишь потому, что меня тянет сюда как магнитом. Но однажды, накануне Нового года, обнаруживаю на своем пути кассету в пластмассовой коробочке, любовно заклеенной картинками, вырезанными, очевидно, из какого-нибудь музыкального журнала. «Led Zeppelin» в полном составе, на сцене и на лоне природы, а также гривастые головы Планта и Пейджа соло, без коллег по рок-труду.

Кассета, к слову сказать, лежит не в сугробе и не в мусорной куче, а на рельсах, словно Анна Каренина какая. Вернее, на одном рельсе, с которого предварительно смахнули снег. Зачем? Чтобы пленка не намокла? Или чтобы в глаза бросалось? Оглядываюсь по сторонам в поисках гипотетического хозяина моей находки – никого. Ничего удивительного, сколько раз здесь гулял, а людей всего два раза видел, да и те где-то далеко бродили, на расстоянии истошного вопля.

Сую добычу в карман, разворачиваюсь и иду обратно, на Волгоградку, ловить такси: потребность гулять по Остаповскому проезду вдруг меня покинула. Почему – пока не понимаю, но чую, что какая-то связь с кассетой тут должна быть. Словно бы нашел наконец то, что давно искал, хотя, разумеется, не искал я эту кассету, на кой она мне сдалась? У меня и магнитофона-то нет…

Зато он есть на работе. Славный, старенький Sharp, инвалид, но трудяга. На книжном складе в Гнездниковском переулке сейчас, скорее всего, пусто. С Раисой я распрощался как раз перед самым уходом, аж до четвертого января, прочие сотрудники ушли еще раньше. Вот и славно. Посижу там, чаю попью, в новых книжках покопаюсь… Ну и кассету заодно послушаю.