Энциклопедия начинающего семейного психолога

Мы с матерью ужинаем в доме отдыха в столовой. За нашим столиком мужчина средних лет, жлоб, ИТР. Мать просит к макаронам кетчуп, стоящий на соседнем столике в пластиковой бутылке, которую ей дает этот мужик. Мать наливает из нее кетчуп, хлюпая и называя мужика итальянцем, он клеит ее. Я ревную, как в реальности ревновал тетку в доме отдыха, когда ставил ухажера в неловкое положение, чувствуя себя смелым. Во сне я строю рожи матери, хамлю мужику: «Старый х… педераст, пойдем выйдем», а сам боюсь. Мать говорит мужику: «У таких, как я, мужья часто богатые, но я могу и для души». Я возражаю: «Отец тебя не покупал!», хотя осознаю, что это полуправда. Мать берет меня за ворот, я душу мужика, ломаю ему шею. Мать в ужасе, что я убил его.

Семен плюнул сегодня на фото отца, где еще мать и другие. Чувства к матери заморожены.

Компания приятелей. Девушка садится на парня спиной к нему, вытянув ноги. Я ревную, хочу пристроиться между ними. У парня красивые белые, но пародонтозные зубы. Он моргает выпученными глазами. Он превращается в отца, я ревную еще больше. У отца в руках подарок: две майки, из одной свисает черный хобот. Я хочу продать их за 20–30 долларов и наладить бизнес. На Маяковке ловлю машину, рядом проститутки, одна – с длинными волосами, в длинном бирюзовом пальто. Я, стесняясь: «Сколько?» – «300 баксов за час». Мать – дорогая женщина, надо 10 маек с хоботом. Американской женщине нужен мачо. Отец и тут первый. Не хочется по-отцовски относиться к Кате. Как только сказал это, легче стало с ней остаться.

Отец женился в 32 года, чтобы успеть нагуляться и сделать карьеру. Поэтому и Семен не мечтал жениться до 30 лет. Страшно изменить матери, женившись на Кате. С Катей они слиплись в какой-то сусальности, и хотелось бежать от этого на волю. Он ревнует всех женщин ко всему на свете. Его семья разыгрывала идеальное семейство, но у отца – любовница, а у матери – депрессия.

Желание жениться на Кате было от страха потерять ее, как в свое время у матери с отцом. Это страх покинутости. Страх разделения вообще. А в случае женитьбы – страх ответственности: надо заботиться о другом человеке, потом о детях. Он бросит первый, пока не бросили его.

Мы с Катей идем по набережной к ее дому (это реальная вчерашняя дорога). Катя то и дело надевает мне на голову трехцветный чулок. Цвета означают: вера, надежда, любовь. Важно, что любовь. Я воспринимаю это как веревку виселицы. Я должен прыгнуть с набережной. Больше всего мучает ощущение смерти.

Катя предлагает Семену жениться на ней, она хочет рожать, растить детей. После расставания он жутко гнал на машине, может быть, порывался разбиться. Чулок – удавка, короткий поводок, пожизненная пуповина. Любовь – зависимость. Он не ответил взаимностью из-за страха зависимости и за это испытывает муки отвержения.

Темная аллея в доме отдыха. Навстречу идет моя бабушка с мороженым, там какую-то отдыхающую убили, я боюсь увидеть труп. Перевожу разговор на мороженое. Холодное сладкое молоко.