Энциклопедия наших жизней: семейная сага. Истоки. Книга 2. Детство и юность Ираиды. Глава 1. Дневник бабуси

У нас со времён Киевского периода сохранилось несколько справок, в том числе и командировочное удостоверение отца.

Вполне возможно, что его командировки были связаны с участим в работе по восстановлению этих участков железной дороги, в соответствии с приведенным выше ПОСТАНОВЛЕНИЕМ…

Время было военное, поэтому командировки оформлялись с особой строгостью.

СПРАВКА

Дана настоящая Начальнику Производственного отдела УРСа Ю. З. Ж.Д.

тов. Степанову В. В. в том, что он с Винницкой ж / д был откомандирован в Управление Ю. З. Ж. Д. и по приезде находился с особым заданием в продолжительной командировке и возвратился в июне месяце.

И ещё одна справка…

КОМАНДИРОВОЧНОЕ УДОСТОВЕРЕНИЕ

СТЕПАНОВУ В. В., начальнику Производственного отдела ДОРУРСА

ОРС ДН – 5 станция ФАСТОВ – по указанию ДОРУРСА.

Срок командировки три дня, по 15 августа 1944 года.

ОСНОВАНИЕ: Приказ от 11 августа 1944 года.

Действителен при предъявлении паспорта……………………………………………

Но командировки были временным явлением, и поэтому отец проводил с семьёй больше времени, чем раньше.

При первой же возможности, он вернулся к занятиям музыкой, организовал на работе ансамбль, который успешно выступал в составе художественной самодеятельности. На каком-то из праздников он исполнил собственного сочинения вальс, и получил за это грамоту. Он очень гордился, и часто любил вспоминать об этом…

В Киеве отец жил пока на частной квартире, дожидаясь получения обещанной квартиры для семьи.

И вот, наконец, квартира отцу была предоставлена. В Киеве много было разрушенных домов, но – не только. В уцелевших от бомб домах многие квартиры пустовали. Кто-то не вернулся из эвакуации, многие нашли своё пристанище в Бабьем Яру, в овраге, который стал для них – братской могилой…

На 1 января 1944 года в Киеве ПРОЖИВАЛИ 250 ТЫСЯЧ ЧЕЛОВЕК, а через год – число киевлян увеличилось до 472 тысяч человек.

Я не знаю, кто жил до войны в квартире, на которую отцу выдали ордер, но мы, наконец, дождались момента, когда отец просигналил, что получил разрешение на въезд и проживание в Киеве его семьи, и можно собираться для переезда.

Киев считался тогда ещё закрытым городом. Разрешался въезд только семьям, которые возвращались из эвакуации.

У нас сохранился следующий документ…

ГОРОДСКОЙ СОВЕТ ДЕПУТАТОВ ТРУДЯЩИХСЯ гор. КИЕВА

ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ КОМИТЕТ

Лесная, дом 51.

РАЗРЕШЕНИЕ от 12 мая 1944 г.

№ 13 / 8

Исполком Киевского Городского Совета Депутатов трудящихся разрешил въезд и проживание в городе КИЕВ гражданам:

– СТЕПАНОВ В. В. и его семья,

эвакуированным в 1941 году из города КИЕВА, проживающих в настоящее время – в САКСАГАНСКОГО, дом 133 / 12.

Жилой площадью обеспечен.

Начались сборы вещей для переезда. Всё аккуратно упаковывалось в коробки и в наш большой сундук, который постепенно превращался в неподъёмного по весу – «бегемота». И как только он не развалился от набитых в него вещей и от старости. Он точно был ровесником моему отцу, а, может быть и – старше него…

Всё происходило немножко в нервозной, конечно, обстановке, да и как ей не быть – переезд был всё-таки событием неординарным. Но все старались очень, поэтому работа спорилась…

И вдруг, как взрыв бомбы – разразился скандал. Виновницей которого, конечно же была, как всегда – я.

У меня была подружка Нина Игнатьева. Её семья каким-то образом была всегда обеспечена мукой. Поскольку с хлебом было у всех плохо – нормы по карточкам были не велики, мать Нинки каждый день пекла булочки. Они были маленькими, но очень вкусными. Мы с Нинкой каждое утро вместе ходили в школу. Я знала, что её мама давала Нинке с собой в школу эти самые булочки. Я долго искала к Нинке подход с целью – присоседиться к этим булочкам. И в конце концов – нашла. Я стала выменивать на булочки «свои» детские книжки: по книжке за каждую булочку.