Читаем Энциклопедия наших жизней. Семейная сага. Наша доченька – Стэлла. Том 2 полностью

В салоне было очень тепло. На палубе ночью было леденяще холодно. Папа спал в салоне, а мы на улице. Мы из машины принесли спальные мешки и надувной матрац. В буфете купили сосиски, яички (тоже всё очень дорого). Покушали.

Стэлла сразу же обратила на себя внимание. Вокруг нашей лавки, которая стояла, как на сцене, расположилась вся, свободная от вахты команда, которая уставилась на нашу яркую красавицу и разглядывала, как на базаре – на выставленные персики. Стэлла тем временем, выбрала двух молоденьких мальчиков, позвали меня и все сели играть в карты.

Мальчишки хорохорились от гордости, а смотрящие на них взрослые парни и мужчины поворчали, а потом продолжали рассматривать Ёлку дальше. Кому не хватило лавок на палубе, расположились прямо на полу палубы, пили чай, играли в карты.

На пароме мы ехали почти сутки.


За день мы истратили:


– в кафе – 4–00 руб.

– на пароме – 6–60 руб.

– жвачка – 2–50 руб.

– – – – – – – – —

Итого = 13–10 руб.


Тринадцатый день отпуска. 30 июля, понедельник.


На спидометре – 71629. От дома – 3074 км.


Раннее утро. В 3 часа 40 минут съехали с парома. Машины, как со старта, выехав с парома, срывались с места. Мы потом уже поняли – все спешили до жары доехать до Ашхабада.

Но мы не спешили. Набрали с собой кипячёной и сырой воды.

И только потом поехали вслед за остальными.


На спидометре 71726. Я сел за руль.

На спидометре – 71768. Меня сменил папа.


Я сел за руль после того, как окончательно рассвело, и осталась позади холмистая местность. Пошла равнина.

Первый раз в отпуске я сел за руль и проехал 42 км. А самый первый раз я попробовал водить машину в Азове, когда мы ездили на море. Я проехал первые несколько км. очень осторожно. Заметно нервничал, когда нужно было обогнать тихоходную машину с мусором. Это был мой первый обгон. Около деревни меня сразу же сменил отец.

Теперь, после парома, я сел за руль уверенно, но с места трогал – тыр-пыр…

Папа сразу же меня обругал. Я надулся. Когда появилось селение, за руль сел опять отец.


6 ч.54 м. На спидометре – 71775. Заправили – 10 литров.

На спидометре – 71862. От Красноводска отъехали – 233 км.


Я от Красноводска проехал 86 км. А в целом от Красноводска мы отъехали уже на 286 км. Я проехал за рулём ещё 38 км.


В Кзыл-Арвате заправились и решили пообедать. На рынке нашли чайную.

Съели с большим удовольствием щи, напились первый раз зелёного чая. Каждый выпил по чайнику. На рынке купили первых два арбуза по 2 руб. и виноград. Перед выездом спросили – где можно покупаться. Нам сказали, что скоро будет канал.

Жарко очень. Часто пьём и потеем. Дину поливаем водой периодически.

Действительно, вскоре проехали мост через канал. Свернули к нему. Ни кустика, ни веточки. Вода мутная, дно илистое, вернее, из топкой глины. А берег из застывших комьев глины. В воду входишь – ногой увязаешь по колено. Из воды выходишь – вода стекает, и глина развозится по телу. Но поплавали мы вдоволь. Кое-как отмылись от глины и поехали дальше. За руль опять сел я.

У заправки за руль сел папа, так что я проехал всего 14 км.


На спидометре – 71991. От Красноводска – 372 км. От дома – 3436 км.


В Кзыл-Арвате заправили – 20 литров.

На спидометре – 71994.


Обедали в чайхане на рынке:


– обед – 1–30 руб.

– чай – 0–40 руб.

– арбузы – 4–00 руб.

– виноград – 1–00 руб.

– – – – – – – – – – – – —

Итого = 6–70 руб.


На спидометре – 72119. Заправили – 20 литров.


Дело покатилось к вечеру. Нужно было думать – где будем ночевать.

Стали расспрашивать – где есть красивые места для отдыха. Нам назвали сначала Фирюзу.

Прекрасное место: по берегу быстрого ручья разрослась роща. Вкусно пахнет шашлыком от шашлычной. По-видимому, сюда много народа приезжают отдыхать – и из Ашхабада и из других жарких мест. Но, увы! Купаться в этой речке не пришлось, т. к. она хоть и быстрая и свежая, но не глубокая.

Мы передохнули несколько минут и поехали дальше. Нам опять стали объяснять, что есть такое место – Бакир.

Вообще-то есть и Комсомольское море или, вернее, водохранилище. Но нам посоветовали ехать в Бакир.

Повернули от основной дороги направо, потом проехали через деревню и выехали в долину, по которой излучинами пробиралась так же не глубокая речка. Около речки – зелень и много машин. Встречались костры, пахло мясом.

Мы вброд переехали на ту сторону речки и расположились рядом с палаточным городком геодезистов. Где-то в стороне слышалась музыка. Кажется, на лоне природы праздновали свадьбу.



Мы решили сварить картошки. Там, где мы остановились, была запруда. Вода чистая, быстрая, но не глубоко – чуть выше щиколоток. Погрузили в воду охлаждаться арбуз, а вместо купанья приняли «ванную». Входили в ручей, ложились на пузо, и визжали что есть духу от леденящей воды.





Быстро темнело. Поужинали при свете фар. Стали кусаться комары. Пришлось одеться во всё длинное.


Четырнадцатый день отпуска. 31 июля, вторник.


На спидометре – 72239. Ночуем под Ашхабадом.


Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза