Читаем Энциклопедия наших жизней. Семейная сага. Наша доченька – Стэлла. Том 2 полностью

Папа и я легли спать на улице, на надутых матрацах, а мама с Элей – в машине, не раскладывая сидений. Маме почему-то было жутковато, и она очень долго, как мне показалось – почти всю ночь – не спала. А Эля потом жаловалась, что мама ей не давала спать – всё время спрашивала время и охраняла спящих на улице мужчин.

Переночевав в долине около Бакыра, под Ашхабадом, мы, проснувшись умылись ледяной водой из нашего оазиса, позавтракали холодной картошкой, оставшейся от ужина и всем тем, что у нас ещё было, и поехали дальше…


Пятнадцатый день отпуска. 1 августа, среда.


2 ч. 50 мин. – выезжаем после ночёвки под Ашхабадом.


Время везде указывается Московское. Соответственно, каждый раз надо делать поправку на сдвиг во времени. Кроме того, наши часы всё время отставали на 10 минут, но, чтобы не ошибиться в пересчётах, я записываю время всё время с показаниями часов. Так что, если в Ашхабаде разница во времени составляла – 2 часа, а на часах было – 2–50, то, следовательно, в Ашхабаде было ровно 5 часов утра.

Проехали пустыми улицами Ашхабада. Заправили 15 литров в бак.

День опять обещал быть жарким. Решили найти воду и зелень, чтобы пересидеть самую жару. Около Мары есть озеро – Хауз-Хан. Мы хотели подъехать туда. Но подъездов к нему – увы! – не было. Перед озером вдоль шоссе тянулась железная дорога, а проездов туда через дорогу не было. Тогда решили подъехать к водохранилищу. Дорогу нашли не очень хорошую, но подобрались. Но оказалось, что водохранилище начиналось за высоким насыпным холмом, у подножья которого висел кирпич.

Мы решили не обращать внимания на кирпич и въехали вверх. Нас, естественно, завернули обратно вниз. На водохранилище пропускали лишь по пропускам.

Вернулись назад, вдоль Каракумского канала и моста. Недалеко от основной дороги нашли чудесное место на берегу. Были деревья, была тень. Купались, отдыхали.


Картошку варили на примусе очень долго. Что-то у него издыхало. Впредь примусом мы больше не пользовались. С большим трудом картошка всё-таки сварилась. В полдень на обед на это место съехалось несколько огромных машин. Шоферы пили чай, купались. Вскоре после их отъезда собрались ехать дальше и мы.

Забыл написать, что незадолго до остановки на время жары на канале, мы заезжали в Таджен. На рынке купили:


– 4 штуки дынь по 0–50 руб. – 2–00 руб.

– хлеб – 1–00 руб.

– 2 арбуза – 3 -00 руб.

– помидоры 3 кг. – 3–00 руб.

– огурцы 1,5 кг. – 1–00 руб.

– виноград 1,5 кг. – 1–00 руб.

– кукуруза 4 штуки – 1–20 руб.

– – – – – – – – – – —

Итого = 10–20 руб.


Рынок в Таджене большой, но относительно дорогой. Как мы убедились много позже – рынок в Москве ещё дороже.


Что такое среднеазиатский рынок?


Если закрыть глаза, то сразу же перед глазами встают россыпи желтых дынь и светлых в полоску арбузов. И ряды с овощами. Если украинский рынок больше располагается по верху, на прилавках и столах, то среднеазиатский рынок больше – вповалку, на земле. И покупателей здесь меньше, чем продавцов.

Сидят в одиночестве несколько узбеков или таджиков – пьют чай, а по рынку навалом лежат кучи дынь и арбузов. Начинаешь выбирать – смотришь, бежит хозяин, начинает уговаривать попробовать кусочек дыни. Начинаешь смущаться от такого внимания и, в конце концов, что-нибудь купиш почти не торгуясь.

Поужинали, доев картошку с овощами.

Стало в машине что-то постукивать. Оказалось, что уже давно прогорела и стала похожа на лохмотья выхлопная труба.

Теперь она почти отвалилась и погромыхивала при езде. Собрали веревки, резинки и привязали её к тому месту, на котором она должна была быть. На долго ли?


На спидометре – 72572. Заправили в Мары 20 литров.

На спидометре – 72644. Это 158 км после последней заправки.

А после места отдыха – 72 км, которые мы проехали за 50 минут.

От дома – 4089 км.


На спидометре – 72722. Ужинали.

На спидометре – 72728. Чинили выхлопную трубу.

На спидометре – 72901. Чарджоу. Заправили – 30 литров.


Итак, Чарджоу. Ночь. В Москве – 23 часа 45 минут. Едем по ночному городу. У нас был адрес друзей дедушки Толи. И, как потом оказалось, они нас очень ждали. Купили барана, а мы не приехали. Если бы мы у них остановились, они отвезли бы нас в гости в аул. Наверное, было бы интересно. Но мы потеряли три дня на пароме в Баку и решили в гости не заезжать.

Нам нужно было – на паром, а дороги мы, естественно – не знали.

По Чарджоу мы плутали долго. Ночь. Город спит. Куда ехать? Сам город чистый, красивый. Нам понравился. Стали отыскивать не спящих милиционеров. С их помощью стали продвигаться ближе к центру. Потом спросили у водителя какого-то автобуса. Он сказал – "Езжайте за мной". Ехали долго улицами и улочками и приехали к сверкающему огнями железнодорожному вокзалу. Оттуда нам объяснили – как ехать дальше – "Направо, через мост, а потом спросите…"

Но мост потерялся… Плутали, плутали, спросили милиционера.

Опять – направо, через мост, а там уже будут указатели – на паром. Опять плутали, плутали… Нашли ещё одного милиционера. Убедившись, что объяснения до нас доходят трудно, он сам сел в нашу машину и путаными дорогами отвёз нас к концу длинной очереди машин на паром.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза