Энциклопедия наших жизней. Семейная сага. Наша доченька – Стэлла. Том 2

Везли Грифу Нассибулловичу одеколон – «Ралли», так одеколон от жары взорвался – синий пузырёк в виде машинки разлетелся на меленькие кусочки.

Мы быстро успели его выбросить из машины, а то долго бы ещё пахло этим «Ралли». В общем, мы опростоволосились. А, ведь, наша семья, как никто другой – любит и умеет делать подарки. А здесь… Ай, яй, яй! Ну, ничего, при первой же возможности постараемся исправить эту оплошность.

Их, правда, ничем не удивишь, но всё-таки как приятно будет тёте Нине послать какой-нибудь необычный яркий платок, а Гарифу Нассибулловичу – свитер, связанный мамиными руками…

Будем считать, что подарки для них за нами.

Итак, сели ужинать. Говорили много тёплых тостов, слов без тостов. Всё было немного сумбурно, но тепло и ласково. Даже погода немного «наладилась». Небо затянуло тучками. За четыре дня раза два шёл дождик. Жара спала.

Забыл написать (что-то к концу тетради стал пропускать события), что перед Уч-Кургоном мы заехали в Фергану. Немножко по ней поплутали, зато неожиданно выехали к дому, в котором папа провёл своё детство.

Папа показал этот дом нам. Даже заводил нас во двор. Узнал, что в этом году запланирован дом к сносу. Так увидел он дом своего детства в последний раз.

Мысленно и даже вслух попрощался с ним. Так всё в жизни проходит: сначала теряется во времени, а потом исчезает с лица земли бесследно.

Было детство – прошло, осталось лишь в памяти…

Стоит дом, в котором прошло детство – скоро и его не будет.

И он останется всё лишь в памяти…

Так и отпуск… Пройдёт и он. И останется он лишь в памяти нашей, да и в этой тетради.

Кстати, на этих словах первая тетрадь с записями о нашем отпуске кончилась.

На берегу Сая в ожидании обеда

В кафе на берегу Сая хозяин кафе угощает нас – гостей ув. Гарифа

Нассибулловича шампанским и специально для нас приготовленным

Блюдом Узбекской кухни – жаркое из молодого барашка.

Вторая тетрадь, в которой записаны воспоминания об отпуске в 1979 году.

Восемнадцатый день отпуска. 4 августа, суббота.

Первый день в Уч-Кургоне. Позавтракали. Гариф Нассибуллович ушёл на работу, сказав, что вечером нас ждёт сюрприз.

Милый и добрый Гариф Нассибуллович! Нужно было сказать не так, а приказать сердитым голосом, чтобы не ослушались: – "Сидеть дома, по-возможности, ничего не есть, и ждать вечера".

Мы не поняли ожидаемого сюрприза, за что расплачивались позже и раскаивались жестоко. Тётя Нина взяла маленького Гарифа и разрешила Светочке сходить в магазин и на рынок.

Валя, мама и Эля увязались с ней. Я, Равиль и папа пошли под "Сай".

Сай – река. Мальчишки: Тимур и Руслан увязались за нами.

Женщины сначала зашли в промтоварный магазин. Эля заохала, увидев вельвет, а потом заохала ещё больше, увидев в отделе рубашек – синие в клеточку вьетнамские рубахи по 5–60, очень нынче модные. Сразу же начались примерки. Светочка тоже примеряла.

В результате купили рубашку Эле, а на следующий день прикупили такую же рубашку мне, а потом и папе. Я за «свои» деньги купил такую же рубашку своему другу – Ромику.

Из этого магазина они зашли в хозяйственный магазин. Если бы маме разрешили (как она вспоминала), она бы в этот магазин ходила бы каждый день, как на работу. Она в этот магазин заходила ещё пару раз и с трудом уходила из него: богемское стекло, вазы самых разных фасонов, пепельницы и т. д… Керамика: кружки, вазы и т. п… Стекло: фужеры, рюмки… Керамическая посуда: пиалы, косе, блюда под плов и тарелки. Особенно она не могла оторваться от этих блюд. О хрустале и богемском стекле не могло быть и речи.

Но позволить себе – купить блюдо за 4 рубля можно было? Можно.

Но мы не купили, т. к. блюдо – 40 см в диаметре, с яркой узбекской росписью – очень хрупкое. Его, конечно, не довезёшь. А, может, и довезли бы, только очень тяжело было бы с ним ехать. А как убедились потом, дорога была тяжёлой. Единственное, что купили в этом магазине, это маленький кипятильничек за 2 рубля – маме на работу.

Я представляю, что было бы, если часть этой красоты, что мы здесь видели, продавалась бы в Москве. Разнесли бы магазин…

Но в эстетическом удовольствии – созерцать – никто не мог запретить. Поэтому мама смотрела, потихонечку охала, ахала, брала в руки ту или иную вещь, опять ахала ещё раз и ставила обратно.

Навздыхавшись, они – пошли на рынок.

Горы арбузов и дынь. Фруктов и овощей немного, т. к. все имеют дома свои сады, а приезжих и проезжих здесь не так уж много. Купили заказанную тётей Ниной капусту и морковку.

Морковка – 0–80 руб.

Капуста – 9–60 руб.

– – – – – – – —

Итого = 1–40 руб.

Домой возвращались берегом Сая. На когда-то пустом берегу – теперь зелёные заросли.

Лет 9–10 назад в горах прорвало озеро у пионерлагеря. С гор пошёл быстрый поток – сель, всё снося по берегам реки: мосты, дома, деревья, молельню мусульман вместе с молящимися, которых, кстати, успели предупредить, но они не прекратили молиться, решив предоставить свою судьбу в руки аллаха.

Гибли люди: и взрослые и дети. В беду попадали и мусульмане и не верующие в аллаха. Аллах разницы не сделал в своём выборе.