Энциклопедия наших жизней. Семейная сага. Наша доченька – Стэлла. Том 2

Об этом потопе вспоминают с ужасом до сих пор. После селя остались как облизанные языком голые высокие берега. Но остался и слой ила. И вот за несколько лет по берегам реки Сая выросла роща, как бы в память о погибших.

В этой роще любили играть ребятишки, в том числе и двнуки Гарифа Нассибуловича.

Среди рощи построили чайхану.

В этой-то чайхане, проходя мимо, женщины узрели неожиданно всё наше мужское представительство Курманаевых и Дудко. Там были – Равиль, папа, Тимур, Руслан и я. Все сидели на «кровати» и пили чай.

Угостили и вновь прибывших. А в это время, как оказалось позже, – уже готовилось порционное блюдо для гостей, т. е. для нас – жаркое со специальным названием.

Как потом оказалось, угощал нас не брат Равиль, а хозяин чайханы, узнав, что мы все – гости Гарифа Нассибулловича и не просто гости, родственники Гарифа Нассибулловича, а аж из самой Москвы!

Принесли водку, шампанское, огромное блюдо жаркого, которое готовил лично сам хозяин. Он сам с нами посидел, и как нам объяснили, мы должны были всё съесть. Иначе это будет расценено, как неуважение к хозяину. Мы старались. Потом мальчишки притащили из дома арбуз, а потом мы, обожравшись всего, еле притащились домой.

Дело катилось к вечеру. Единственное, что мы разумного сделали – отдохнули часа полтора, а можно было бы проспать до утра. Ведь мы уже за поездку отвыкли есть так сытно… Кроме того, нас при ходьбе ещё покачивало от длительной езды, как на море во время долгого плавания во время качки.

Здесь Элиной рукой сделана приписка:

"Отдыхали только солидные лица наших семей, которым было далеко за тридцать".

Вся же молодежь перед вечерним сюрпризом отправилась купаться в бассейн: папа, Равиль, Света, Эля, я и ребятишки. Плескались в прохладной голубой воде, шалили, ныряли… Даже папа вёл себя как маленький ребёнок. Создалось такое впечатление, что это не кандидат наук, зав. кафедрой, солидный красивый мужчина с белёсым выщипом на голове, а хулиган лет пятнадцати, под стать своему сыну. Но всё же пузико выдавало его солидность.

Затем все дружно забрались на гору и имели счастье лицезреть живописную картину у её подножья.

И только после того, как все вдоволь накупались, только тогда, когда Равиль заставил всех снять с себя мокрые штанишки – трусишки, все поехали домой забирать маму, Валю и тётю Нину на вечерний кутёж.

Нас разбудили и сказали, что время сюрприза наступает…

НОЧЬ НА ВОДОРАЗДЕЛЕ

Оказывается, с двух дня для нас готовился стол на водоразделе.

В Уч-Кургоне построили водораздел, типа плотины. Бетонная стена преграждает путь реке и пропускает её через двое ворот, после чего река разделяется на две.

Территория водораздела считается заповедной. На ней стоит дом, в котором живёт семья заведующего водоразделом. На территории водораздела – несколько гектар занимает сад.

Каких фруктовых деревьев там только нет. И виноград и персики и… и… и…!

А цветы! Таких цветов не увидишь больше нигде. Огромные, яркие, душистые розы. И всё это ухоженное и самое главное, пустынное, в том смысле, что люди сюда не допускаются.

Поэтому эта красота может отожествляться с райской, или – сказочной. Дорожки чистые. Трава подстрижена. На водоразделе принимаются редкие, именитые гости. Мы к таковым себя не причисляли. Но Гариф Нассибуллович решил оказать нам эту честь.

На водоразделе, на освещённой площадке нас встретили накрытые столы. Ужин планировался с 8-ми вечера и до утра. Ужин готовила семья хозяина водораздела во главе с ним самим.

И специально был приглашён искусник Ахмат. Его имя легко запомнить, потому что оно напоминает слово – рахмат – спасибо.

Сам Ахмат – добродушный, полноватый, улыбающийся, причмокивающий. Так и кажется, что он весь создан для дегустации вкусных блюд и их готовки.

И, действительно, стол был накрыт искусно. Легче перечислить чего там не было, чем – что на нём было. Стояли ряды шампанского, коньяка и водки, а также сухого вина. Арбузы были нарезаны так искусно, что не рассыпались на куски, а стояли кругленькими, целыми – кусочек берёшь, а остальные стоят. Вот только не помню – весь он был разрезан или только – верх. Я потом понял, почему он не рассыпался. Он был для начала поперек разрезан зигзагами. Мы раньше иногда так разрезали апельсины на две половинки. Поэтому каждый кусочек арбуза кончиком – уголком входил в вырез нижней части и держался в ней…

Медовые дыни были нарезаны не менее искусно. Кусочки сняты с кожуры, но лежат на ней, так что оставалось лишь брать их и класть в рот.

Таких спелых и сочных персиков я не видел ни на одном рынке или столе.

Фрукты, виноград. С них мы и начали пир. Нас предупредили, чтобы мы берегли аппетит и больше заедали всё лепёшками, т. к. они считаются предохраняющими от желудочных заболеваний. Но нам предохраняться было поздно. С момента Бухарского плова и жаркого, которым мы отобедали сегодня в чайхане на Сае, мы все сидели слегка позеленевшие и держались одной рукой за животики.

В этом месте рукой Стэллы приписана фраза: – "Под словом – все – подразумевалась одна Ираида Владимировна…"