Читаем Энциклопедия наших жизней. Семейная сага. Наша доченька – Стэлла. Том 2 полностью

Но на этот путь не хватит ресурсов – мы истратили все деньги, почти все, какие у нас были. Можно было бы занять у родственников, но влезать в долги мы не хотели, т. к. дома заначек не оставили, а до первой получки родителей придется ещё порядком "перехватывать".

Да и не хотелось отказываться от поездки во Фрунзе через горы. Мы ждали с предвкушением романтических красот. Итак, от второго маршрута мы отказались тоже.


Третий маршрут, о котором мы узнали позже, почему-то даже не обсуждался.


Мы остановились на четвертом варианте: Фрунзе, в Алма-Ату мы решили не заезжать, чтобы сэкономить несколько сот км., Балхаш, Караганда, Целиноград, Кустанай, Куйбышев, Москва.

Т.е. мы решили проехать через Казахстан, Уральские горы, Жигулёвск, отчасти, по новым для нас дорогам.


В этот последний день Валя подарила Стэлле один журнал мод. Она предложила Эле выбрать любой. Задача трудная, т. к. все журналы хороши. Выбрали общим числом голосов журнал за номером – 111.

Журнал немецкий – "Новая мода", но включает в себя всё: и косметику и рецепты кулинарные, очень яркие богатые иллюстрации и даже пикантные фотографии. Сам альбом очень толстый и интересный во всех отношениях.


А Гариф Нассибуллович в этот день решил делать сам плов для прощального ужина. В прошлый приезд родителей мама помогала делать ему плов и до сих пор дома у нас плов – одно из самых деликатесных блюд. В этот раз она не помогала, т. к. вязала. Но все же, одним глазом контролировала, как готовился плов, и усекла, что в её знаниях был пробел. А плов готовится так.

В казан, в растопленный нутряной бараний жир наливаем подсолнечное масло. Кидаем туда крупно нарезанную луковицу. Когда она обгорает, она вбирает в себя весь «нагар». После этого все остальное не подгорит. Лук и выжарки выбрасываем. (Мы лук жареный и выжарки съедали).

В чистый готовый жир кидаем масалок – косточку (вот этого мама не знала), можно, чтобы на косточке было и мясо. Косточка небольшая – около 10 см. Она в одиночестве тушится минут пять. Оказывается, косточка потом даст рису симпатичный золотистый оттенок южного загара.

Ну, а дальше мама дома делала всё правильно. Соломкой нарезанная морковь, которую Светочка резала полдня, тушится с головками неочищенного чеснока и другими приправами, соль, перец, барбарис и другие приправы, которые кладут в плов.

Потом кладётся мясо, и доводиться до готовности. С момента начала готовки (морковь режется раньше), рис замачивается в горячей воде. Когда мясо уже готово, рис закладывается сверху и не мешается и не трогается до готовности. Когда рис готов, плов выкладывается горкой на большое блюдо и естся быстро – быстро, пока не застыл. К плову подаётся салат из овощей и, естественно, водочка.

Запомнился обычай, когда хозяин накладывает плов горкой на свой большой палец, утрамбовав его, чтобы не рассыпался, и предлагает его съесть гостю с руки, выражая этим своё уважение.

Таким вкусным пловом провожали нас в дальнейший путь. А нам жалко было думать, что четыре дня пролетели. Вот сейчас бы всё сначала!… Сначала вечер и ночь на водоразделе. Вот уж сейчас бы… А сейчас мы ели шикарный плов, опять говорили сладкие речи благодарности…


Двадцать второй день отпуска. 8 августа, среда.


И вот настало утро отъезда из гостеприимного Уч-Кургона. Гариф Нассибуллович не велел уезжать без его команды и ушёл на работу. Накрыли завтракать – его нет. Нас осенило, что мы ещё не попробовали висящие над головой груши и переспелую крупную темно-бордовую вишню. Еле заставили Элю залезть по приставной лестнице и набрать половину бидончика вишни. Ох, и вкусна же! Почему мы не сделали вареников? От лени, наверное. Взяли вишню с собой, с ведро груш. Они были зелёные, но до конца пути мы их все сгрызли. Часть переспелых – подавили и выбросили. Но это было потом, а сейчас завтракать и в путь.

Пришёл Гариф Нассибуллович с большим свёртком… и оказалось, что он принёс нам подарок, который заставил нас самих разворачивать. А сам, когда видел, как мы не смущаясь, радуемся, радовался больше нас.

Нам подарили шесть косе – большие пиалы для первых блюд типа лагмана, шурпы. Косе расписаны синим узбекским орнаментом. Такие косе в продаже не бывают. Их заказывают для именитых людей в подарок. Поэтому подарок оказался редкой ценности. А если учесть, что мама о косе мечтала много лет, то надо представить её радость. Кроме кассе, нам подарили шесть миниатюрных пиал с красной росписью и два чайника – средний. и большой.

(Примечание: от этих подарков у нас сейчас ещё в обиходе – одно косе и маленькая пиала. Наверху – на посудных буфетных полках стоит – памятный чайник, у которого надтреснута ручка. Но выбросить – рука не поднимается. Память…)

Упаковали мы подарки тщательно – в корзину, завернули – в мягкое. Довезли всё целым…

Позавтракали и… поехали дальше. Все вышли нас провожать на дорогу и долго махали нам вслед машине.


ПРОВОДЫ

ПРОЩАЕМСЯ: Стэлла, Светочка, Гариф Нассибуллович и Нина Евстафьевна с внуками, и мама Ираида с Динкой. Перед отъездом Динку мама держит уже на руках, чтобы она опять не потерялась…









Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза