Энциклопедия наших жизней. Семейная сага. Наша доченька – Стэлла. Том 3. Зрелость

А теперь мы обнаружив этот тайник, уже не нашли в нем ничего… Ну, и ладно, чужое добро никогда пользы не приносит…

Тем не менее, в этот раз мы всё-таки сумели неожиданно «нажиться». Шучу, конечно.

Дело было так. На параллельной улочке находилась контора по приему старья. Принимали любого вида одежду, тряпье и других ненужных вещей. В обмен на них можно было выбрать какие-либо предметы домашнего обихода. В этот раз, когда мы туда забежали ради любопытства, обнаружили, что в обмен на старье дают большие пледы, связанные из ковровых ниток, расположенных разными цветными полосами. По краям – бахрома из этих же ниток. Это, конечно, были не прибалтийские изделия, но не уступали им по самобытности исполнения, в духе национальных изделий Белоруссии, Украины или Молдавии.

Можете себе представить, как у меня разгорелись глазки – хочу, хочу!!!

Оказалось, что за каждое такое плед-покрывало нужно было сдать 10 кг. тряпья. Вот тут и началось в доме столпотворение. Я организовала сбор в доме всего, что на наш взгляд больше не было нужно. В кучу на полу складывались старые пальто, куртки, одежда. Для начала сходили на пробу – первый раз. Вернулись домой с ковровым мягким покрывалом. Я радовалась, как маленькая. И не потому, что оно нам так просто досталось, а просто я бы никогда не сумела себе приобрести такую прелесть. Во-первых, ничего подобного в наших магазинах не продавалось, а во-вторых, я обожала всё необычное, и в самобытном исполнении.

Короче, в доме стало «свободнее», от старья, а мы получили несколько пледов на кровати и диваны, и даже узкие – на кресла. Всё поделили на две семьи – нам и Жене с Тоничкой.

Иногда я думаю, как мало надо человеку, чтобы он почувствовал себя счастливым.

Отдыхалось сначала нам хорошо. По выходным приезжал Женя, Тоня оставалась дома с детишками. Витя с Женей попивали пиво, закусывая любимыми Женей пельменями с уксусом. Вспоминали Батю. Ходили к нему на могилку. Теперь на кладбище недалеко от Бати был захоронен и сосед – дядя Женя… Тётя Маруся, которая продолжала выращивать на продажу цветы, почти ежедневно относила на кладбище букеты своему Жене, а заодно и – Бате.

Дни наступили жаркие, и мы вскоре после приезда отправились с малышами на Муховец купаться.

Река Муховец протекает по Брестской области на протяжении 113 км., и является правым притоком Западного Буга.

Берёт начало от слияния ручья Муха и канала Вец в городе Пружаны. Протекает преимущественно по Полесью – в Пружанском, Кобринском, Жабинковском и Брестском районах. В устье – глухая плотина. Судоходна (от Кобрина до Брестского речного порта, ниже которого расположена плотина). Соединена Днепровско-Бугским каналом с рекой Припять.

Основные притоки: Дахловка, Жабинка (правые), Тростяница, Осиповка, Рита (левые).

Ширина долины Мухавца в среднем течении 400–600 м, ниже 1,5–2 км. Пойма двусторонняя, низкая, местами заболочена, ширина до деревни Шебрин 200–400 м, ниже 1–1,5 км. Русло канализовано. Берега низкие, высотой 0,5–2 м, обрывистые. Наивысший уровень воды наблюдается в марте, в половодье. Средний расход воды 33,6 м;/с. Замерзает обычно в середине декабря, вскрывается во второй половине марта.

На реке расположены города Кобрин, Жабинка, Брест; в устье – Брестская крепость.

Интересно было смотреть на воды Муховца, мирно протекающие мимо двух стран – Польши и СССР, а теперь – Польша и Белоруссия.

Взглянул на тот берег, и ты уже – в Польше…

Мы с внуками не пошли на городской пляж, а посадив их в одну коляску, покатили к близлежащему мосту через Муховец. Недалеко от моста на песчаном берегу мы расстелили подстилку, и загорали, периодически купая внучат в прохладных водах Муховца. Люда ещё боялась сама плескаться, а Димке было уже два с лишним года. И его, в отличие от Люды, вытащить из воды было трудно. В целом, удовольствие получили все.

Неожиданно, через пару дней заболел Димка. Сначала он метался в полу-сознании, плакал, звал маму. А потом потерял сознание и у него начались судороги. Вызвали скорую помощь. Ему сделали укол. Он пришёл в себя. Скорая уехала.

А вскоре у Димки всё началось сначала. В этот раз скорая забрала его в больницу. Мы срочно вызвали Танюшку телеграммой в Брест.

Когда мы на следующий день пришли в больницу, нянечка позвала его – "Дима! Иди – к тебе пришли!".

Я смотрела в дальней конец коридора, откуда должен был придти Димуля. Мне он показался издалека – худеньким и совсем маленьким. Он бежал неуверенно, видимо, от слабости – спотыкаясь своими тоненькими ножками, протянув вперед ручки и крича – "Мама! Мама!".

Мне было нестерпимо его жалко. Но забрать домой его мы побоялись. Таня прилетела самолетом. (Она страшно ругала нас, хотя мы ничего не знали! И взяли внучат – не нарочно же!) Забрала Димку и они со Стэлкой и Людочкой улетели в Москву. Когда я в больнице спросила – "Что же было с Димкой?", доктор удивлённо посмотрела на меня и сказала – "Вы что, совсем ничего не понимаете, что произошло?