А вот так и доказывает. Развитие науки — постоянное опровержение, обесценивание прошлых доказательств. И большинство ученых считают это личной трагедией!
«Но все-таки есть же какой-то объективный показатель?..»
Есть приближенный к объективному. Обобщение всех эффектов ваших собственных опытов, с разными сортами за несколько лет, с письменным учетом условий и особенностей агротехники и при условии, что за контролем вы ухаживали так же.
Ну вот. Теперь я с чистой душой могу пользоваться любыми цифрами, эпитетами и метафорами.
Глава 2. Защита сада: садовое айкидо
«О добре могу я говорить, но не о зле, ибо что есть зло, как не добро, терзаемое голодом и жаждой?..»
«Если смотреть на результат, то защита не есть борьба, а борьба чаще всего не подразумевает никакой защиты» — так начиналась глава десять лет назад. Подписываюсь на десять лет вперед.
Эта тема — использование умной агротехники и природных сил саморегуляции —
не кажется такой уж актуальной на диких просторах СНГ. Воззвания спасать отравленную природу всех уже достали. Посему я попытался копнуть глубже ворчаний и призывов — найти правду. Здесь мне остается только обозначить ее суть.Природе хорошо там, где нас нет!
Вот первая правда, братцы: в споре химзащиты и биозащиты на практике
побеждает дружба. Без этой дружбы биозащита не может стать основой защиты, как мы того хотим. Опять все то же: крайности уводят нас от реальности.Поклонники Хольцера и приверженцы природности не прощают мне такого штрейкбрехерства. Но давайте глянем честно.
1. Я — природник и в душе, и на деле. Но раскроем глаза: мы давно уже не в природе. Она устойчива только там, где нас нет! В смысле саморегуляции наши сады и дачи, а тем паче поля — не природа
, и никогда ею не будут. Там нет вообще никакой защиты — потому что нет хозяев. Мы не желаем, как положено в природе, честно отдавать почти весь урожай насекомым и грибам. Я, дачник-пофигист, согласен отдать всего четверть. Ну, треть. Фермеру такое предлагать не буду: обматерит и будет прав.2. Вы можете устроить на даче вообще дикий лес (как я — дикий луг), но соседи вокруг по-прежнему гоняют трактора. Вы можете создать экопоселение, но рядом обычные поля — в них ноль саморегуляции. Устойчивая экосистема в отдельно взятом поместье невозможна: отовсюду «ползет» видовая скудность и экологическая перекошенность. Раз в несколько лет рядом кто-то вспыхивает, и вас накрывает волна: шелкопряд, американская белая бабочка, луговой мотылек, саранча. Биопрепараты тут бессильны. Будете спокойно смотреть?..
Самый частый, самый природный сад — все же сад: экосистема перекошена избытком культурных растений. Мы можем уменьшить, ослабить вспышки, но исключить — нет.
3. Знаете, почему ни химия, ни биозащита не избавили нас от вредителей? Все дело в их изначальной цели: убить конкретную толпу, снизить численность здесь и сейчас
. Но это — обманка, иллюзия. Морковка для ослов. Вся защита «лупит в молоко»! Толпа исправно дохнет, но популяция не уменьшается.Популяция не толпа. Это вечная частица вида. Численность — всего лишь внешнее ее проявление. Она скачет от вспышки до почти нуля и без наших защитных технологий. Каждый год в зиму уходит максимум 3–5 % летних особей — остатки от пира хищников и болезней. И популяция процветает! Так что же она такое? Популяция — это экониша, заполненная освоившим ее генотипом
. Во вымудрил — хоть в рамку вставляй! Но сам все-таки понял. Проще — это условия среды и корма, в точности скопированные генами жильцов. А гены — вещь очень стабильная!И вот вам популяция: каждый год — от 3 до 200 %. Летняя, пиковая численность определяется только кормовым запасом, а зимний минимум — погодой и активностью хищников. Ситуация однозначная. Насадили монокультуру — обеспечили лавину численности. Потравили хищников — сами вместо них карячимся, но талант не тот. И в зиму всегда уходит тройной запас вредителя. Популяция просто благоденствует!
«Не важно, чем и с какой эффективностью ты обрабатываешь все лето. Если в зиму ушло столько же, сколько в прошлом году — ты работал впустую» (В. Г. Коваленков). Хотите защищать реально
? Вот вам настоящая цель!А способов много.