Энциклопедия пикапа. Версия 12.0

Рушатся краски нового дня, Я сегодня один, и ты сегодня одна, Ты уходишь в туман своих призрачных грез, И, наверное, исчезнешь, если это всерьез. И я лишь буду тебя помнить, я не буду искать, Потому что ты когда-нибудь вернешься опять, Я попрошу тебя остаться, я скажу тебе: «Стой!» Я — твой первый и последний герой!

Я так любил дождь, и я — это он, И ты вспомнишь меня, когда намокнешь под дождем, Я обниму тебя теплой влагой небес, Но вышло летнее солнце, и я исчез... Я остался лишь на листьях и на траве, Ты идешь по ней, я прикасаюсь к тебе, Я остаюсь росой на твоих ногах, Ты идешь, а я смываю с тебя земной прах. Ты уйдешь из новой жизни, уже будешь ничем, А для меня — по-прежнему останешься всем, Я останусь в твоих мыслях только призрачным сном, Ты захочешь уснуть и раствориться снова в нем. И будет все как обычно, будет все как всегда, По привычной дорожке пробежится слеза, А когда ты проснешься, будешь брать меня с собой На самом деле все просто — я — твой последний герой.

Ты будешь долго одна в погибшем городе снов, В котором ветры играют обрывками слов, Ты будешь долго одна среди дождей своих слез Отвечать себе самой на один лишь вопрос. И ты захочешь вернуть все то, что было, назад, Я скажу тебе, что, может быть, я этому рад, Ты вернешься и захочешь остаться со мной, Я — твой первый и последний герой.

/Дельфин/

* * *

Вчера случайно встретил Вас, А думал — свидимся едва ли, «Вас проводить?» — не отказали, Быть может, не в последний раз.

Мороз щипаться перестал. Я «плыл» по ледяной дороге, Жаль, было близко до порога, Но заходить «на чай» не стал.

Согрелся я от карих глаз И в феврале забыл про холод. Как счастлив и душою молод, И не случайно встретил Вас!

* * *

Я помню чудное мгновенье: Передо мной явилась ты, Как мимолетное виденье, Как гений чистой красоты.

В томленьях грусти безнадежной, В тревогах шумной суеты, Звучал мне долго голос нежный И снились милые черты.

Шли годы. Бурь порыв мятежный Рассеял прежние мечты, И я забыл твой голос нежный, Твои небесные черты.

В глуши, во мраке заточенья Тянулись тихо дни мои Без божества, без вдохновенья, Без слез, без жизни, без любви.

Душе настало пробужденье: И вот опять явилась ты, Как мимолетное виденье, Как гений чистой красоты.

И сердце бьется в упоенье, И для него воскресли вновь И божество, и вдохновенье, И жизнь, и слезы, и любовь.

/Александр Сергеевич Пушкин, 1799-1837/

* * *

Как сладостно!.. но, боги, как опасно Тебе внимать, твой видеть милый взор!.. Забуду ли улыбку, взор прекрасный И огненный, волшебный разговор! Волшебница, зачем тебя я видел — Узнав тебя, блаженство я познал — И счастие мое возненавидел.

/Александр Сергеевич Пушкин, 1799-1837/

* * *

Ее глаза распространяют свет Живого благородства, и повсюду Что ни возьми — при них подобно чуду, Которому других названий нет.

Увижу их — и трепещу в ответ И зарекаюсь: «Больше я не буду Смотреть на них», — но вскоре позабуду И свой сердечный страх, и тот обет.

И вот опять пеняю виноватым Моим глазам и тороплюсь туда, Где, ослепленный, снова их закрою,

Где боязливо тает без следа Желание, что служит им вожатым. Амуру ли не ведать, что со мною?

/Данте Алигьери, 1265-1321/

* * *

Как благородна, как она чиста, Когда при встрече дарит знак привета, Что взору не подняться для ответа, И сковывает губы немота.

Восторги возбуждая не спроста, Счастливой безмятежностью одета, Идет она, и кажется что это — Чудесный сон, волшебная мечта.

Взглянет она и словно через дверцу, Проходит радость через очи к сердцу, Испытанными чувствами верша!

И дух любви, иль это только мнится, Из уст ее томительно струится, И говорит душе: вдохни, душа!

/Франческо Петрарка, 1304-1374/

* * *

В колечки золотые ветерок Закручивал податливые пряди, И несказанный свет сиял во взгляде Прекрасных глаз, который днесь поблек,

И лик ничуть, казалось, не был строг — Иль маска то была, обмана ради? — И дрогнул я при первой же осаде И уберечься от огня не смог.

Легко, как двигалась она, не ходит Никто из смертных; музыкой чудесной Звучали в ангельских устах слова.

Живое солнце, светлый дух небесный Я лицезрел... Но рана не проходит, Когда теряет силу тетива.

/Франческо Петрарка, 1304-1374/

* * *

Весь день смотрю в твои глаза, В тепло, скрывающее стужу, В туманы, что огнем разят Обезоруженную душу.

Смотрю, в желанье превозмочь Ту суть, что все готова прятать, Что делит мир на день и ночь, И где душа привыкла плакать.

А ты, улыбкою маня, За ней опять печаль скрываешь, И вроде смотришь на меня, И вроде как не замечаешь.

Ах, если видела бы ты, Как иногда бывает зыбка, В часы такой вот пустоты Твоя чудесная улыбка,

То перестала бы жалеть, И отпустила подсознанье, И возвратила бы себе Опять свое очарование.

Но ты грустишь, и я стучусь, В твою печаль влюбленным сердцем, И знаешь что: еще чуть-чуть, И никуда тебе не деться.

Ведь за всевластьем тишины, Всегда приходит неизбежность. Пробьет кирпич твоей стены Ростком моя живая нежность.

/Александр Саркисян/

* * *

Я тебя сравнить хотел бы с нежной ивою плакучей, Что склоняет ветви к влаге, словно слыша звон созвучий.