Энциклопедия пиратства

С этими словами на Небе и в Аду, во всех их уголках, поднимаются в знак уважения тяжелого морского ремесла бурдюки, древние сосуды, кубки, чаши, рога, котелки, кувшины, кружки всех размеров, стаканы, бочонки, бутыли и бутылки — и все их содержимое переливается в глотки, и стекают по бородам и усам «безупречных» моряков вино, мед, сидр, шнапс, ром, водка, джин, виски и сотня других напитков, которые «заставляют сердце матроса биться в его желудке».

Потом каждый из них, удобно устроившись во избежание «бортовой качки» после выпитого, слушает очередного моряка-балагура (вот уж общее веселье!), который может поведать много поучительных историй о пиратском ремесле, для кого-то — эти истории касаются последующих поколений пиратов, а для кого-то — они произошли в далеком прошлом.

2. ДРЕВНИЕ ПИРАТЫ

Где же была моя голова, когда я, описывая историю одиноких мореплавателей, забыл поставить во главе них Улисса? Улисса — Одиссея, который имел веские причины покинуть прекрасную женщину и вернуться к себе на родину, Улисса, который сам соорудил для себя лодку наподобие плота усложненной конструкции, как сделал свой плот Виллис, а Марсель Бардио — свой маленький корабль.

С помощью «топора, по руке ему сделанного, крепкого, медного, с двух сторон изощренного, насаженного плотно, с ловкой, красиво из твердой оливы сработанной ручкой»[1] он срубает и распиливает несколько «тополей черных, и ольх, и высоких, дооблачных сосен, старых, иссохших на солнечном зное, для плаванья легких»:[2]

«Двадцать он бревен срубил, их очистил, их острою медью
Выскоблил гладко, потом уровнял, по снуру обтесавши.
Тою порою Калипсо к нему с буравом возвратилась.
Начал буравить он брусья и, все пробуравив, сплотил их,
Длинными болтами сшив и большими просунув шипами;
Дно ж на плоту он такое широкое сделал, какое
Муж, в корабельном художестве опытный, строит на прочном
Судне, носящем товары купцов по морям беспредельным.
Плотными брусьями крепкие бревна связав, напоследок
В гладкую палубу сбил он дубовые толстые доски,
Мачту поставил, на ней утвердил поперечную райну,
Сделал кормило, дабы управлять поворотами судна,
Плот окружил для защиты от моря плетнем из ракитных
Сучьев, на дно же различного грузу для тяжести бросил.
Тою порою Калипсо, богиня богинь, парусины
Крепкой ему принесла. И, устроивши парус (к нему же
Все, чтоб его развивать и свивать, прикрепивши веревки),
Он рычагами могучими сдвинул свой плот на священное море,
День совершился четвертый, когда он окончил работу».[3]

КТО СЧАСТЛИВ, КАК УЛИСС…

И вот он совсем один в море, ведет свой плот, ориентируясь не на полярную звезду, а на небесный круг, совершаемый Колесницей (Большой Медведицей):