Энциклопедия пороков

Она не терпит дистанции: ведь та напоминает о неприкосновенном. А все, что ему не принадлежит, тревожит и возбуждает жадину. Жадности не нужно глаз -- ибо зрение отличает одно от другого; ей не нужно слуха -- ибо звуки сообщают об отдельности существ и предметов; ей мешают ощущения -- ибо они доносят воздействия извне и напоминают о границах жадного существа. Жадность неудержимо вдыхает, впитывает, упивается запахом -- ибо запах легок и покорно втягивается в нас; она наслаждается вкусом, ибо в нем сокрыт миг высшего торжества -- разложения веществ и их впитывания собственным организмом. Слепая, глухая, всепоглощающая, втягивающая в себя, непрестанно насыщающаяся, и вместе с тем ненасытная -- такова жадность.

Есть у жадины еще одна черти, на которую почти никогда не обращают внимания. Ему, жадине, претит причинять ущерб, он не выносит разрушений, зряшных потерь и любого рода убытков. Жадина не любит нарушать ход дел и порядок вещей; он жаден за всех, и потому ко всему бережен. Он, в сущности, чрезвычайно жалостливая натура, и самое негодное он стремится сберечь, и любую мелочь приспособить к делу. А если приспособить не к чему -- что ж, пусть лежит впрок. Авось пригодится.

Ни одно чувство, ни одно душевное состояние не обладает такой неиссякающей энергией. И если развитие личности складывается так, что жадность получает сообщение с другими чувствами, то она наполняет их невиданной силой активности. Тогда явится необузданно страстная любовь, не щадящее себя горение ученого, неиссякающая пылкость предпринимателя. Нужно только суметь развязать таящуюся в жадности энергию и дать ей выход к другим чувствам, которым она сообщает упругость и силу. Благословенная забота "не успею!", придающая жизни должный накал -- откуда явилась бы ты, не будь жадности?

Малодушие проявляется прежде всего в зависимости личности от мнений и действий других людей. Сочтите малодушного человека глупым -- и более абсурдных поступков, чем те, которые последуют от него, вы не увидите. Скажите ему, что он зауряден, бездарен, труслив -- и точно: все его проявления станут невыносимо скучны, примитивны и отвратительно робки. Однако по этой же причине, если Вы отнесетесь к малодушному человеку уважительно, он продемонстрирует редкие образцы ума, самоотверженности, мужества. Внушите ему, что он смел, и перед Вами явится герой, изумляющий своей доблестью и отвагой. Глядя на него, Вы не сможете поверить, что сами, собственным влиянием вызвали на свет столь яркие проявления человеческого характера.

Малодушие означает, что человек в себе самом не имеет опоры и потому непрестанно нуждается в поддержке других. Только от чужого мнения и внушения обретает он веру в собственные силы. Но уж если малодушный получил столь необходимую ему поддержку, откуда только в нем все берется! Более вдохновенного человека тогда трудно сыскать. Мысли его становятся гибки и остроумны, действия -- дерзки и отважны, а характер -- стойким и сильным.

Оттого мы вправе сделать вывод, что не малодушный человек виновен в своих недостатках; не сам по себе его душевный изъян приводит к постоянной уступчивости, слабости духа и унижающим достоинство поступкам. В неприглядных проявлениях малодушного характера виновны прежде всего окружающие, использующие во зло природную податливость и мягкость его душевного склада. Окружите малодушного человека людьми храбрыми, умными и достойными; поверьте в то, что ему, малодушному, присущи лучшие нравственные качества -- и тогда вы станете свидетелем чуда. Силой вашего убеждения гадкий утенок превратится в сильную, прекрасную птицу, которая умчится в свободном полете!

Ханжество сводится, в сущности, к одному движению: а именно к тому, чтобы делать вид добродетели там, где хозяйничает порок. Типичным проявлением этого качества служит наставление других "на путь истинный", тогда как сам наставляющий куда как от него далек.

Ханжа родствен лицемеру, однако отличается от последнего тем, что не только сам носит маску, но и навязывает ее другим. Причем требует, чтобы определенная им личина стала человеческим естеством. Если лицемер не преминет себя выставить в выгодном свете, то ханжа не упустит случая поучать любого, как если бы он, ханжа, сам был образцом добродетели.