Энциклопедия русских суеверий

В Тобольской губернии «овинными именинами» считалось 26 октября (день Дмитрия Солунского) — с наступлением этого времени овины «подлежали чествованию». «В полночь на Дмитриев день… хозяин дома — большак берет с собой свежеиспеченный пшеничный хлеб, небольших размеров, круглой формы хлеб должен быть „удачный“, то есть хорошо пропеченный; ставит на хлеб солонку с солью, а затем забирает с собою бутылку водки и стакан и со всем этим идет в овин». Войдя в овин спиной, «хозяин говорит так: „Овинница, я тебе принес хлеб и соль, чтобы ты меня не пугала, когда приду в овин. Аминь“. Затем хозяин кладет хлеб и соль посредине овина, делает поясной поклон в глубь овина и произносит так: „Вот тебе, батюшка овин, хлеб и соль, пшеничная булка. Как булка хороша, тако ж и урожай дай хорош, сам двадцать, чтобы птица не клевала, чтоб ветры не вздували, чтоб градом не сбивало, чтоб дождем не высекало и солнцем не сожигало. Аминь, аминь, аминь“». После этого хозяин (крестообразно, с приговорами) обходит все строение, выпивая во всех четырех углах по стакану водки, а затем выплескивая часть ее на землю, со словами: «Вот эвто, батюшка овин, тебе, чтобы ты не загорался. Как вино горит и не сгорает, так и ты, овин, не сгорай. Аминь». Последний стакан выпивается в центре со словами: «Спасибо тебе, батюшка овин, что мой хлеб сохранил» (остатки водки выливаются на землю, а куски посоленного хлеба раскладываются под овин, в овинную яму или снаружи, вокруг овина, с приговором «Аминь, аминь, аминь») <Городцов, 1916>.

Чествовали овин и овинника и в день Козьмы и Демьяна, 14 ноября, когда несли в овин кашу и «ходили проздравлять».

«В Мышкинском уезде Ярославской губернии, в „куриный праздник“, то есть в день бессребреников Косьмы и Дамиана, утром, старший в доме относит петуха в овин и на пороге отрубает ему голову и ноги топором, причем ноги кидаются на избы для того, чтобы водились куры. В некоторых местах Костромской губернии, чтобы задобрить овинника, поступают таким образом: в один из „именинных“ дней овина приносят в овин пирог и петуха. Петуху на пороге отрубают голову и кровью его кропят по всем углам» <Балов, 1906>.

И овин, и овинный «хозяин» во всех этих поверьях, обычаях предстают живыми существами, обращаться с которыми нужно с почтением и опаской. В овине сушатся и обмолачиваются снопы, приумножается достаток семьи, в то же время в нем легко возникают пожары, которые во многих губерниях России приписывались гневу или причудам овинного «хозяина».

Бережное и суеверное отношение к овину, стремление умилостивить его очень давнее: «В летописи мы встречаем точные и определенные указания на то, что овины служили у наших предков-язычников местом поклонения огню. „И огневи молятся под овином“, — говорит летописец. Сам овинник — дух, охраняющий овин, есть, по всей вероятности, не что иное, как олицетворение овинного огня» <Балов, 1901>.

Согласно распространенным в XIX — начале XX в. поверьям, происхождение огня — «божественное». «Огонь произошел от меча архангела, который стоял у ворот рая, чтобы заградить Адаму в него вход. Отгоняя Адама, архангел позволял ему брать огня. От этого огня произошел огонь на земле» (маленький огонек называется зайкою, огонь в овине — теплиной, огонь в поле, в лесу — пожег) (Новг., Череп.) <АМЭ>.

Разведение огня при первой посадке хлеба в овин сопровождалось особым приговором (для предохранения or пожара, порчи, гибели): «Когда посадка хлеба закончена, хозяин спускается в овинную яму и зажигает дрова, заранее приготовленные, и когда дрова загорелись, хозяин встает и произносит: „Вставай, Царь Огонь и Царица Искра. Царю Огню и Царице Искре нет воли во всем овине, вот вам воля на сем месте. Помяни, Господи, Царя Давыда и всю кростость его. Разлучи, Господи, мой хлебец с дымом. Аминь“» (Тобол.) <Городцов, 1916>.

Однако считать овинника лишь олицетворением необходимого, но грозного огня нельзя. Очевидно, что овинный огонь может представляться «живым» и вне связи с образом овинного «хозяина».

Овинник — полновластный «хозяин» всей постройки, он связан с хлебом, растительностью, плодородием, с благополучием людей.

Кроме того, как полагает Ф. Буслаев, «овин соединяет в себе первоначальное понятие о родном огнище с обрабатыванием жита. <…> Как овин есть не иное что, как вырытая землянка с топкой: так в древнейшую эпоху и сама печь, или пещь, — была тоже яма в земле (пещера. — М. В.), о чем свидетельствует история языка» <Буслаев, 1861>. Это дает некоторые основания предположить, что дух — «хозяин» овина некогда мог быть и духом — покровителем жилища.