Чтобы раз и навсегда избавиться от преследований умершей ведьмы,
ее гроб и могилу «стерегли» с особыми предосторожностями. Если же ведьма продолжала «вставать» и причинять вред, могилу разрывали, а тело пробивали осиновым колом — осина традиционно почиталась оберегающим от ведьм деревом.Вообще же, после смерти ведьмы
«встают» не так часто, как покойные колдуны, и преимущественно лишь первое время после похорон.В русских поверьях, рассказах о ведьмах
XX в. колдовские превращения, полеты, поездки ведьм описываются реже, чем в XIX в., но представления об умении ведьм портить скот и людей распространены и сейчас. Ведьма, колдунья в деревне XIX–XX вв. как бы персонифицирует беды, опасности и случайности, подстерегающие и преследующие крестьян. Она почти универсальное объяснение несчастий и в этом своем качестве даже необходима для жизни крестьянской общины.ВЕДЬМ
ВЕДЬМ
«Она будет умывать, пеленами утирать, все его болезни унимать от ведьмовищу»
Характеризуя ведьмака
(колдуна) по материалам XIX в., В. Даль выделяет его способность к оборотничеству, а также особую вредоносность. Это «вовкулака, оборотень; упырь, кровосос». Он «ходит после своей смерти и морит людей» <Даль, 1880>.«Ходить и вредить» после смерти и погребения в представлениях русских крестьян могут все «сильные» колдуны. Вероятно, и наименование «ведьмак»
(как и еретик, упырь) более всего относится к «сильному» колдуну-покойнику, который губит людей, загрызая их, поедая и высасывая кровь. Ведьмак персонифицирует смерть, понимаемую как поедание человека сверхъестественным существом. Такое представление о смерти — одно из древнейших.В
«Нередко бывает на одной свадьбе вместе два вежливца,
один со стороны жениха, другой — невесты»Обязанность вежливца
— «охранять свадьбу от порчи, разрушать злонамеренные чары и предупреждать всякие, считаемые худым предзнаменованием случайности, например: чтобы лошади в свадебном к венцу поезде не остановились, не распряглись, не рвались порывисто, не заметали снегом или пылью и т. п. В видах устранения всего этого вежливый осматривает все углы и пороги в доме, пересчитывает камни в печах, кладет замок на пороге, дует на скатерть свадебного стола, нашептывает разные наговоры над одеждой молодых и под лошадиной сбруей, дает молодым привески к крестам на шее и т. д.»В Сибири, как и во многих других областях России, др
«Местами эта деятельность дружки называлась „отпустить свадьбу“ и совпадала по назначению своему с ролью священника, хотя совершение христианского обряда тоже непременно присутствовало. Если действия дружки при этом слишком явно вступали в конфликт с церковью и это становилось известно властям, он подвергался церковному наказанию. В 1794 г. в Тобольскую духовную консисторию было передано светскими властями дело Гаврилы Рожнева из села Скопин Маяк Ишимской округи. Он обвинялся в том, что „бывши на крестьянских свадьбах дружкой якобы для предосторожности, чтобы не приключилось какого вреда, налеплял бывшим при том людям на кресты воск, читая при том молитву, почему простой народ и почитает его вроде колдуна“ <…> На Рожнева была наложена епитимия на три года. У крестьян Шадринского уезда в 10-х гг. XIX в. зафиксирован такой свадебный обряд, в котором вежливец
произносит заговоры на воск, взятый из домашней божницы… частицы этого воска прилепляют к нательным крестам жениха и других участников свадебного поезда (поезжан) (все это перед отправлением жениха за невестой)». Вежливец также усаживает поезжан и жениха в передний угол на войлок (на стол при этом подается сырой гусь, хлеб, солонка с солью); после благословения он выметает под полатями и на пороге избы своей полой; лепит куски воска к гривам коней и т. п. <Громыко, 1975>.ВЕРЕТ
«Приплыло тут к ней змеище-веретенище…»
[из былины] (