Энциклопедия русской души

-- Хочешь, буду твоим? -- сказал я. -- Я тоже люблю бандитский привкус жизни.

-- Жизнь сделала меня бандитом, -- сказал Серый.

-- Капитализм тебя, блядь, причешет.

-- Не успеет, -- усмехнулся Серый. -- Помнишь, в детстве навозом мы мазали санки, чтобы они скользили. Говна не будет -- Россия кончится.

-- Я тоже мазал санки говном, -- обрадовался я. Я удивился тому, что обрадовался.

-- Ты мне не нужен, -- сказал Серый. -- Мне не нужен человек, который переводит на доступный язык мои заклинания. Этой стране не нужны аналитики. Мне нужен человек, который сдержал бы натиск дешевых слов.

-- Давай помогу, -- сказал я. -- Я тебя обозначу.

тайный советник

-- Что такое Россия? -- спросил меня Серый.

-- Россия -- это нравственность, -- ответил я.

-- Пять, -- сказал Серый.

-- На чем держится Россия? -- спросил Серый. Все русские боги задают каверзные вопросы. Это отразилось в фольклоре.

-- На бесчестии, -- ответил я. Серый ничего не сказал.

-- С тобой можно работать, -- сказал Серый.

Мы стали работать. Я был назначен советником. Боже, я -- советник! Конечно, я ничего не советовал. Я был порученец. По связи с интеллигенцией. Я был тайный советник русского Бога.

задание

-- Ты, значит, вот что, -- сказал Серый. -- Ты -- писучий, а я -- нет. Я тебе скажу, что писать, а ты -- напиши.

Серый не любил писателей, но он их почему-то немножко уважал.

-- Ты напиши, что бабы -- это говно. Их надо проучить. Вот у меня, например, была невеста. Ну, одна парикмахерша. Понял?

почему русские боятся евреев?

Мы разругались с Серым, потому что он подлец. Я писал для него. Мне казалось: работаю на Россию. Но он мне неожиданно предложил написать, что все евреи -- гады. И даже полукровки -- гады. Может быть, они опаснее, чем жиды.

-- Ты чего? -- сказал я.

-- Ты пиши, -- буркнул он.

-- Почему ты боишься евреев? -- спросил я.

-- Они умные. Они пьют кровь христианских младенцев.

Русские сидят, как бобики, уши прижали -- боятся сионских мудрецов. Своих мудрецов нет -- помоги кулаком. Погром -- это целая программа обеспокоенности. У русских мало такого смачного антисемизма, как у украинцев и поляков, -- у них просто поджилки трясутся.

-- Придут сионские мудрецы -- объебут.

-- А вы не объебывайтесь.

-- Как же нам не объебываться, если мы дурачки?

-- А вы не будьте дурачками.

-- Чего захотел! Мы -- порознь, а они кучкуются.

-- А вы тоже своих тащите.

-- Мы так не умеем.

Нет другого такого вопроса, где бы так ясно было видно русское бессилие. Сродни половому. Хочет мужик показать себя, а у него не стоит. Тогда тут все разнесешь от зло

бы. Но, кроме бессилия, сидит в подкорке физиологическое отвращение. Женщины боятся мышей, а русские -- евреев. Сюда бы психоанализ: откуда эта гадливая боязнь? Русскому еврей физиологически неприятен, он его отталкивает. И носом, и волосами, да и вообще. Но об этом в книжках не пишут. Антисемитизм -- бег в сапогах по жидкой глине. Русского "клинит" на евреях. Они как осколки древнего Бога рухнули ему на голову и отняли рассудок. Желание реванша. Распускание грязных слухов. Тактика скунса. Нелюбовь к евреям как пароль объединяет русских. Отними пароль -- не ясно, где кто. Суть не в доводах, а в позывных.

-- Богородица -- тоже еврейка, -- напомнил я.

-- Ну, тогда мы совсем пропали, -- перепугался Серый.

встреча в верхах

-- Рассказывайте, -- сказал реформатор.

-- Серый -- враг русского прогресса. Пора кончать с русской сказкой.

-- Зачем вы от меня бегаете? -- обиделся Саша. -- Мы должны вместе принимать ответственные решения. В конце концов, власть должна участвовать.

В газеты я не пошел. Безбытийственность России призвала к правлению русскую бюрократию.

-- Если идти во власть, первое знание: народ -- дрянь, -- сказал я. -Русский консерватизм знает это лучше всех. Чтобы оградиться от народа, нужно создать армию бюрократов.

Дозвониться не было возможности. Единственные живые люди во власти -служба безопасности. Но у них плохая наследственность. Я предложил им ликвидировать Серого.

-- Серый -- сплошная заморочка, -- сказал я. Пал Палыч выслушал со вниманием, несмотря на мистические трудности.

-- Значит, он есть? -- наконец спросил он.

-- Как я понимаю, ликвидация Серого откроет России пути процветания, -уточнил Саша.

Реформатор, которого не любит народ, никак не мог решиться.

-- А если он нам пригодится?

-- Как?

Я разочаровался в кремлевских мечтателях.

оборотень

Мне жаль мировых усилий. Я купил кинжал. У Серого сегодня много дел. Он пробудился к жизни. Он богатый и бедный одновременно. У Серого -- голубые глаза. Мы с ним вырабатываем концепцию будущего России. Решено: мы будем плясать, как грек Зорбе, сиртаки во льдах, на бесславных руинах.

-- Запуталась, старуха? Выжила из ума? Распадайся, дрянь! -- завопил Серый.

Я дал Серому денег. Он стал работать сторожем у меня в гараже. Он стал разбазаривать. Я подумал: нужно его кинуть. Я сдал Серого бойцам. Вдруг все активизировались. Серый стал прорабом. Звонит по телефону. С телефоном практически не расстается. Пошла жизнь.

-- Не хочу полного пиздеца! -- вскинулся Серый. -- Желаю супердержаву. Обгоним снова Америку!