Наша беда не приходит извне: она в нас, в самой нашей утробе.
Мелькают, сменяя друг друга, кадры исторического сериала с постоянно повторяющимися сюжетными ходами: борьба за власть, войны, переделы собственности, бездумный энтузиазм или столь же бездумная ненависть народных масс, строительство и разрушение — нескончаемый труд легендарного Сизифа, катящего вверх по склону горы камень, который неминуемо скатится вниз.
И так все время…
Не всегда в самых славных деяниях бывает видна добродетель или порочность, но часто какой-нибудь ничтожный поступок, слово или шутка лучше обнаруживают характер человека, чем битвы, в которых гибнут десятки тысяч.
Если рядовому обывателю показать телевизионную программку с анонсом, предположим, историко-приключенческого сериала под названием «Король Артур» и спросить, какие ассоциации вызывают у него эти два слова, он, скорее всего, ответит: «Ну, как же… Король Артур… рыцари Круглого Стола… да, еще вот что… супруга Артура, Джунивьера, влюбилась в друга короля, рыцаря Ланселота… любовный треугольник…» Кто-нибудь, более осведомленный, добавил бы несколько слов о сыне короля, случайно зачатом в дни беспутной молодости, который внезапно возникает на жизненном пути Артура, и некстати вспыхнувшие отцовские чувства нейтрализуют столь присущее легендарному монарху благоразумие, что приводит к преждевременному финалу его жизнедеятельности.
И очень немногие упомянут о том, что Артур впервые объединил разрозненные британские земли, что во главе своих рыцарей он одержал ряд славных побед над далеко превосходящими силами противника, что именно король Артур стал символом рыцарской доблести, рыцарского благородства и монаршей мудрости…
Но все эти качества не обладают той степенью зрелищной увлекательности, чтобы стать узнаваемой приметой эпохи. То ли дело — любовный треугольник, ревность, месть или тайное любовное свидание где-нибудь в полуразвалившейся часовне…
Что есть индивид, какой бы области и стороны это ни касалось, таков он прежде всего и главным образом для себя самого, и если он здесь не представляет большой ценности, то и вообще он немногого стоит. Отражение же его существа в головах других людей есть нечто вторичное, производное и подверженное случайности, — оно лишь очень окольным путем связано с его подлинным обликом. К тому же головы толпы являют собой слишком жалкую арену, чтобы там могло найти себе место подлинное счастье.
Действительно, некоторые отчаянно дерзкие акции исторических персонажей были самоценны и не нуждались в зрительских аплодисментах. Так, в 855 году на ватиканском престоле под именем Папы Иоанна VIII оказалась монашенка из Майнца, некая Гильберта, ловко выдавшая себя за мужчину.
С тех пор в церемонию избрания Папы Римского включен обязательный элемент: проверка гениталий.
Малые погрешности кажутся большими, если обнаруживаются в поведении тех, кому доверена власть.
В самом деле, мало ли женщин в разные времена выдавало себя за мужчин, но чтобы за Папу Римского…
Что же касается не столь малых погрешностей власть имущих, то оценка их тяжести с течением времени становилась все более и более условной и снисходительной. Например, двойное налогообложения, которое в странах бывшего Союза ССР является чем-то обыденным и само собой разумеющимся, в 945 году стало прецедентом, пошедшим в мировую историю…