Ни в одной страсти себялюбие не царит так безраздельно, как в любви; люди всегда готовы принести в жертву покой любимого существа, лишь бы сохранить свой собственный.
Верх безумия — ставить себе целью уничтожение страстей.
В
купе зять ей: «Но чего вы боитесь? Что в этом ужасного? Разве вас убудет от этого?».Все другие аппетиты более или менее сдерживаются социальными преградами; мы, правда, сражаемся из-за хлеба так же, как наши предки, жившие в дремучих лесах, сражались из-за куска сырого мяса, но мы это делаем на глазах у жандармов и по установленным законом условиям. Только одна любовь, как смерть, не подчиняется человеческим условностям.
Неужели вы способны бредить вот этими мясистыми потными ляжками? Или этой зловонной бездонной ямой, чернеющей между ними? Или этими дряблыми кусками плоти, свисающими до самого пупа?..
Полноте!
Но, может быть, я ошибаюсь… Может быть, вас привлекают иные прелести — предательский и скверный характер, мерзкие поступки, лживый и длинный язык, противный, визгливый голос, похожий скорее на мяуканье, а может быть, безграничное распутство или безмерная стыдливость, ведь женщина всю свою жизнь проводит на одном из этих противоположных полюсов, или злобность, упрямство, непоследовательность, удручающая придирчивость и тупость?
Сначала, господа, уясните себе, что именно заставляет вас терять остатки разума, а уж потом растрачивайте его на приторные серенады!
Соки нашего тела, совершая свой обычный и неизменный круговорот, тайно приводят в действие н направляют нашу волю. Они незаметно властвуют над нами, воздействуя на все наши поступки.