Эти люди гораздо опаснее самых откровенных и дерзких злодеев и прежде всего тем, что вызывают к себе снисходительное сожаление и желание помочь им в разрешении их жизненных проблем, что неизменно оборачивается гораздо более сложными проблемами для тех, кто оказал им помощь. Слабовольные люди — самые характерные предатели, лицемеры и отступники. Тысячу раз прав был Ницше, говоря: «Помоги упасть тому, что падает». Он имел в виду, разумеется, не физически слабых людей, не стариков или детей, а слабых в личностном плане. Не следует сочувствовать человеку, пропившему зарплату или проигравшему ее в карты, не нужно сочувствовать вору, польстившемуся на то, что плохо лежит, бездельнику и лентяю, который не удосужился собрать посеянный им в минуту краткого вдохновения урожай, не нужно заботиться о сохранении беременности женщины, которая не может воздержаться от курения или алкоголя, — все равно она родит или урода, или преступника…
И Библия, и десятки светлейших умов человечества утверждают основной жизненный принцип: «Каждому — свое».
То, что остается у нас от первоначальной натуры, неукротимей и сильней того, что приобретается учением, опытом и размышлением, ибо всякое искусство ослабляет даже тогда, когда исправляет или отделывает.
Для обладания добродетелями знание значит мало или совсем ничего.
Хорошее образование зачастую служит лишь красивой упаковкой для самых низменных пороков.
Добродетели нельзя разучиться.
И научиться — тоже.
Человек никогда не меняется: как он поступал в одном случае, так при совершенно одинаковых обстоятельствах будет он всегда поступать.
Горбатого могила исправит.
Говорят: «Если дурак, то это навсегда». Но разве нельзя то самое сказать о человеке упрямом, злом, жестоком, слабохарактерном или тщеславном? Человек может приноровиться к обстоятель
ствам, затаиться, надеть на себя ту или иную личину, но изменитьсяникогда.Люди с сильным и великодушным характером не меняют своего настроения в зависимости от своего благополучия или своих несчастий.
Ни о чем не судят так поверхностно, как о характере человека. Ни в одном деле не оценивают целого менее, чем здесь, а ведь именно в этом и заключается суть характера.
У всякого свой нрав.
Повстречав знакомого раба, покрытого синяками и царапинами, философ Зенон Китийский заметил: «Вижу следы твоего нрава!».
Наказывай не только за проступок, но и за намерение.
Счастье и несчастье человека в такой же степени зависят от его нрава, как и от судьбы.
Худшая посадка между двух стульев — очутиться между своими притязаниями и способностями, казаться слишком великим для малых дел и оказаться слишком малым для великих.
Окружающий мир потому так тревожен и нестабилен, что многие из населяющих его людей норовят либо сесть на чужой стул, либо сесть так на свой, чтобы занять и соседний…
Кто слишком усерден в малом, тот обычно становится неспособным к великому.
Преданность, аккуратность, ловкость — ради бога! Пусть будет все, что угодно! Но только пусть не будет чрезмерного усердия.
Не избегай делать мелкие услуги: будут думать, что ты также способен и на большие.