Энциклопедия шокирующих истин

Отто Вейнингер

Нет судьи более безжалостного, чем толпа добровольных судей.

А человек толпы в качестве судьи — ничуть не лучше самой толпы.

Суд образца 1919 года…

Обвинитель: Трибунал должен заниматься не всяким уголовным делом, а только контрреволюционным. По составу преступления требую передать дело в народный суд. Данное деяние…

Председатель: Ха! Деяние! Ишь ты, какой законник! Мы руководствуемся не законами, а нашей революционной совестью!

Защитник: Я присоединяюсь к обвинителю. Дело должно слушаться в обычном суде.

Председатель: Вот старый дурак! Где его выискали? Защитник: Сорок лет работаю адвокатом, а такое оскорбление слышу первый раз. Занесите в протокол.

Председатель: (хохочет) Занесем! Занесем!

(Смех в зале. Суд удаляется на совещание…

Вышли с приговором: расстрелять!).

Обвинитель: Я протестую против приговора и буду жаловаться в Комиссариат юстиции!

Защитник: Я присоединяюсь к обвинителю!

Председатель: Очистить зал!

Александр Солженицын. Архипелаг ГУЛаг

Интересно, есть ли на свете такая держава, где так часто слышишь (чаще, чем ежедневно) — стрелять! Стрелять таких надо!..

Венедикт Ерофеев

Собственно, пренебрежительное, нигилистическое отношение к закону и правосудию характерно для всех народно-тоталитарных режимов, где правосудие, как и другие части государственного механизме, является субъектом не права, а господствующей идеологии.

Вся нынешняя правовая наука — это лишь систематизация знаний о том, как перекладывать ответственность на других.

Адольф Гитлер. Из застольных бесед

Соблюдение закона, наличие власти, использование искусства управления приводят к порядку. Все три элемента — средство от беспорядков в стране. Нельзя допускать отсутствия хотя бы одного, все они — инструменты в руках правителя.

Хань Фан

Пример если не отсутствия, то весьма слабого функционирования всех трех элементов являли собой Соединенные Штаты в 30—40-х годен прошлого столетия, где закон фактически был лишь декларацией, власть — парализована, а искусство управления — нереализованным ПО причине слабости первых двух элементов.

И все это — при беспределе преступности.

Вот тогда-то на берегах Миссисипи фермеры объединились в оборонительный союз, члены которого называли себя «Регуляторами», то есть восстанавливающими порядок, или «Линчистами» — по имени одного из членов союза, фермера Линча, впервые применившего to особое судопроизводство, при котором пойманному на месте преступления разбойнику давалось четверть часа на молитву, а затем его жизнь обрывала веревка или пуля.

Подобное судопроизводство развилось и в Калифорнии, куда во времена «золотой лихорадки» со всех концов Старого и Нового Света вместе с людьми, искренне желающими разбогатеть за счет собственного (и весьма тяжкого) труда, хлынули тысячи и тысячи разного рода паразитов, «черных овец», как говорят англичане.

Эти подонки городских трущоб, тюрем и больших дорог превратили лагеря золотоискателей в настоящий ад, где процветали бесчисленные кражи, грабежи и убийства.

Законные институты власти существовали лишь номинальна Тогда-то здесь и образовался так называемый «Комитет Бдительности», который взял на себя полицейские и судебно-административные функции.

Дело обвиняемого, как правило, задержанного на месте преступления, разбиралось немедленно, с участием свидетелей и понятых. Приговор — смерть или (в очень редких случаях) изгнание из лагеря — выносился большинством голосов и тут же приводился в исполнение.

В то время суд Линча сыграл, бесспорно, положительную роль в установлении законного порядка, так как если возникает вакуум официальной власти, свободное пространство немедленно заполняется властью преступной.