Энциклопедия творчества Владимира Высоцкого: гражданский аспект

Характеристика Мишки «Хоть кого он убедит, /А по виду — скромненький» /3; 457/ повторится применительно к одному из авторских двойников в «Письме с Канатчиковой дачи»: «Вон по виду скромник Рудик, / У него приемник “Грюндиг”»[2742]. Таким же был и сам Высоцкий, который умел убеждать («Хоть кого он убедит…»), как мало кто другой — при весьма скромной внешности. Давид Карапетян однажды оказался свидетелем того, как Высоцкий по телефону убедил внучку Хрущева, что ему срочно нужно приехать к опальному генсеку: «Володя — Юлии: “Вот видишь, как просто!”. А та отвечает устало: “Ну и напор у тебя, Володя!”»[2743] Похожий эпизод рассказал Аркадий Вайнер: «И он однажды сгенерировал идею о том, что фильму обязательно должно быть большее продолжение (фильму — “Место встречи изменить нельзя”), и даже есть конкретный сюжет. И начал к нам приставать, буквально “с ножом к горлу”. Причем надо знать Высоцкого, как он это делал! Какая у него была настойчивая целеустремленность: не упускал ни малейшего случая, чтобы на нас давить, умолять, угрожать, упрашивать, льстить, ругаться, оскорблять нас, снова льстить; объяснять, что “Вы же самые великие, вы же классики!” и так далее. Да вы же… Как же вы так?.. Уговорил он нас»[2744].

Впрочем, точно так же охарактеризовал себя сам Высоцкий (от лица своего персонажа) в черновиках «Аэрофлота»: «Умею обольстить и обаять я, / Но не “достичь” — “достать” мое занятье» (С4Т-1-290)[2745].

Помимо «Антисемитов», наблюдаются буквальные сходства «Мишки Шифмана» еще с одной ранней песней — «А в двенадцать часов людям хочется спать…» (1965), где герой также упоминает своего «друга Мишку»: «Хоть кого он убедит, / А по виду — скромненький» /3; 457/ = «Говорил мне друг Мишка, что у ней есть сберкнижка <…> Этим доводом Мишка убедил меня, гад» /1; 135/. Перед этим же были такие слова: «Мне ребята сказали, что живет там артистка, / Что у ней — бриллианты, золотишка, деньга», — которые вновь напоминают черновой вариант «Мишки Шифмана», где Мишка говорит: «Станем, Коля, через год / Мы миллионерами!» /3; 457/. Однако поначалу герой в обоих случаях отказывался от предложения своего друга: «Не могу ей мешать — / Не пойду воровать» ~ «Агрессивный, бестия, / Чистый фараон, — / Ну, а где агрессия — / Там мне не резон».

А теперь отметим сходства между Мишкой Шифманом и Рудиком Вайнером:

1) оба — евреи;

2) оба — зубные врачи: «Мишка — врач, он вдруг затих: / “В Израиле бездна их <.. > И нет зубным врачам пути…”» = «А он — дантист-надомник Рудик»;

3) оба слушают по приемнику «вражеское» радио — «Голос Израиля» и «Немецкую волну»: «Голду Меир я словил / В радиоприемнике» = «У него приемник “Грюндиг”, / Он его ночами крутит — / Ловит, контра, ФРГ»[2746] (а в черновиках: «Голос вражеский поймал» /5; 472/). Кстати, в «Лекции о международном положении» лирический герой (в образе простого русского парня из Рязани) тоже будет слушать «Голос Израиля»: «Сижу на нарах я, жду передачу я, / Приемничек сосед соорудил. / Услышу Мишку Шифмана — заплачу я: / Ах, Мишка! Я ж тебя и породил!» (С4Т-3-278). Да и сам Высоцкий признавался, что слушает зарубежное радио, несмотря на глушилки: «Я сегодня по “ихнему” радио / Не расслышал за воем <…> Всё так буднично, ровно они, бытово. / Мы же все у приемников млеем» («Я не спел вам в кино, хоть хотел…», 1980).

4) Мишка сообщает услышанные новости другу-антисемиту Коле, а Рудик — остальным пациентам Канатчиковой дачи, которые тоже являются антисемитами: «И такое рассказал, / До того красиво! — / Я чуть был не попал / В лапы Тель-Авива. / Я сперва-то был не пьян, / Возразил два раза я — / Говорю: “Моше Даян — / Сука одноглазая, — / Агрессивный, бестия, / Чистый фараон, — / Ну а где агрессия — / Там мне не резон”» = «Больно бьют по нашим душам / “Голоса” за тыщи миль, — / Зря “Америку” не глушим, / Зря не давим “Израиль”: / Всей своей враждебной сутью / Подрывают и вредят — / Кормят, поят нас бермутью / Про таинственный квадрат!». В обоих случаях и Коля, и пациенты Канатчиковой дачи выступают в образе пролетариев, а это одна из двух основных авторских масок. Вторая маска — это маска интеллигента и «контры». Ее носят Рудик Вайнер и Мишка Шифман. Кстати, еще в одной песне автор надевает на себя маску врача-еврея: «Он был хирургом — даже “нейро” <…> Но огромное это светило, / К сожалению, было еврей».

Интересно и то, что описание родни Мишки Шифмана напоминает описание родни Ани Чепурной из стихотворения «Здравствуй, “Юность”, это я…» (1977), в котором также присутствует личностный подтекст: «Дед параличом разбит — / Бывший врач-вредитель» = «Моя мама — инвалид, / Получила травму. <.. > А отца радикулит / Гнет горизонтально. / Он — военный инвалид. / Так что всё нормально».