В другом, английском случае 1866 года стучащий дух оккупировал спальню хозяина дома. Странные удары и стуки, казалось, раздавались прямо в воздухе. Когда кто-либо насвистывал какой-нибудь мотив, стуки раздавались в такт мелодии. Затем условились с духом о коде: три удара - "да", один - "нет". Ответы всегда были правильные, самое странное - они нередко давались еще до того, как спрашивающий заканчивал произносить вопрос. Тогда люди стали спрашивать почти неслышным шепотом и так, чтобы никто из присутствующих не видел движения их губ, но для духа это было без разницы - ответы все равно оказывались верными.
В 1877 году известный английский психоисследователь У. Баррет общался с одним ирландским стучащим духом мысленно, без слов. Вначале дух правильно отстучал задуманное ученым число. Затем исследователь положил обе руки в карманы, сжав их в кулаки, и попросил духа отстучать столько раз, сколько пальцев было разжато, - ответ был правильным. В четырех последующих попытках дух также ни разу не ошибся. Подобный результат мог бы проявиться случайно лишь один раз в 1032 таких экспериментах!
Шумные духи, похоже, идут на мысленный контакт, когда это им зачем-то надо, весьма охотно, как это было во время вспышки 1870 - 1871 годов на хуторе помещика А. В. Щапова недалеко от Илецка на Урале. Помимо самодвижений различных предметов, их полетов и перемещений, а также ряда других проявлений, носителем которых была молодая жена помещика, Елена, семью все время беспокоили стуки. 24 января 1871 года обнаружилось, что стуками воспроизводятся напеваемые вслух или даже мысленно мотивы. Вот что об этом с удивлением пишет Щапов: "Пробовали вести мотив тихо, доходя до шепота, а потом до простого шевеления губами и даже продолжали, ради опыта, перебирать разные мотивы только в уме, без всяких звуков - и тогда аккомпанемент получался совершенно верный. Словом, ясно и неоспоримо было видно, что сила эта одарена и слухом, и смыслом, и даже больше того - способностью угадывания!" Далее он замечает, что "…кроме воспроизведения аккомпанементов всевозможных маршей, полек и мазурок (а гимн "Боже царя храни" вышел даже эффектен) обнаружена была способность силы и просто отзываться на стук по стеклу столько раз, сколько кто стукнет или задумает".
Вскоре к Щапову приехала комиссия, назначенная распоряжением самого генерал-губернатора, возмущенного вздорными, по его мнению, слухами о происходящем на хуторе. Председателем комиссии был назначен инженер-технолог А. Ф. Акутин чиновник особых поручений при губернаторе. Алутинд тоже случайно обнаружил, что если по чему-то просто постучать, "да еще с разнообразием", то вce звуки, как бы в ответ, воспроизводятся совершенно точно! Это его несказанно удивило, но он во всем подозревал Елену, жену Щапова. Но она спала. О том, что было далее, я расскажу словами Щапова:
"Это Акутина ужасно взволновало, и он долго ходил молча, задумавшись и отдуваясь. Затем опять подсел (к спящей Елене. - И. В.) и начал спрашивать о разных событиях из области политики, литературы и прочего, например, о ходе бывшей тогда франкогерманской войны - и ответы звуками получались до того верные и точные - как о времени событий, так и о месте и лицах, - что только постоянно и внимательно, толково читавший газеты мог давать такие ответы, но никак уж не жена моя, не бравшая почти в руки газет, которых, кстати, в доме в ту пору мы не получали… При этом Акутин задавал вопросы и на иностранных языках - французском и немецком, и результат был один: верность и безошибочность, что утверждал уже сам спрашивающий, так как большая часть из нас не знали этих языков. Это так заняло Акутина, что он пустился уже в отвлеченность, спрашивая, например, о деятелях немецко-французской войны, - пожелал узнать ее результаты. Кто одержит победу? Отвечено - французы и президентом будет Гамбетта…
Тут дух ошибся: победили немцы, а Гамбетта так и не стал президентом.
Тут уж я вплотную, что называется, пристал к Акутину - что же это такое? Если это опять-таки как-нибудь незаметно для нас жена моя проделывает шорохи (мы все-таки еще думали тогда про себя: не оплачены ли мы как-нибудь ею?), то как же она, например, буквально не читая газет (это я положительно утверждаю), может знать о событиях войны, о деятелях ее и прочих эпизодах, о которых она, наверное, и во сне не видала… А потом: каким образом получались точные ответы на вопросы, задаваемые по-французски и по-немецки, когда она <…> знала по-французски только чуть ли не одну азбуку, а немецкому языку и совсем не училась? Понятно, что Акутин волновался при этом больше, чем мы, прося оставить его пока в покое, и не ложился остальную часть ночи, прошагав до утра в глубокой задумчивости".