Энцо Феррари. Победивший скорость

В июле 1943 года, когда фабрика в Маранелло уже стала обретать законченные очертания, пришло известие о высадке союзников на Сицилии. Через два дня рескриптом короля Муссолини был смещен со всех постов; итальянские солдаты стали сдаваться в плен. В сентябре фашистская партия была запрещена, а итальянское правительство подписало акт о безоговорочной капитуляции. Но вслед за тем в Рим вошли немецкие войска, а Муссолини был освобожден из заключения. Новое правительство Италии, которое возглавил маршал Бадольо, объявило войну Германии. Немцы, оккупировавшие Северную Италию, ответили на это репрессиями. По всей Эмилии людей по малейшему подозрению подвергали аресту, везли в тайную полицию или казнили без суда и следствия. Эмалевые размером с открытку портреты замученных немцами партизан на мемориальных кладбищах Болоньи и Модены, а также латунные таблички в честь героев Сопротивления на стенах домов свидетельствуют о страстном желании народа изгнать «nazifascisti» — нацистов — из Италии. В январе 1944 года союзники высадились в Анцио на юге от Рима. Это было началом долгой и кровопролитной кампании, когда союзники, продвигаясь вверх по итальянскому «сапогу», шаг за шагом оттесняли немцев на север.

4 ноября 1944 года новая фабрика Феррари впервые подверглась налету американских бомбардировщиков. В апреле следующего года рабочие на фабрике все еще подчищали следы от второго налета, который причинил предприятию весьма значительный ущерб. В это время в Милане партизаны схватили Муссолини и его любовницу Кларетту Петаччи, расстреляли и повесили за ноги на площади Лоретто. На следующий день немецкие генералы, командовавшие остатками оккупационных войск, вошли при посредничестве архиепископа Миланского в контакт с командованием союзников и объявили о своей капитуляции. Но прежде чем Италия вступила в период возрождения и реконструкции, на улицах еще долго лилась кровь: итальянцы, принадлежавшие к разным партиям и обладавшие различными политическими убеждениями, сводили между собой счеты. Так, Уго Гоббато — один из апостолов фашистской экономики был застрелен неизвестным, когда выходил вечером из ворот фабрики Alfa Romeo. Эдоардо Вебер, производитель карбюраторов и хороший знакомый Феррари, бесследно исчез. По этому поводу Феррари как-то раз меланхолично заметил, что он своей жизнью заплатил за ошибки, «которые, возможно, совершили совсем другие люди».

Глава пятая

22 мая 1945 года, через месяц после окончания войны, Лина Ларди родила Энцо Феррари второго сына. Родители назвали его Пьеро. Пьеро походил на отца даже больше, чем Дино. Его глаза с тяжелыми веками и скрытным, словно отстраненным взглядом были точь-в-точь такими же, как у Энцо.

У Феррари, таким образом, было две семьи. Одна, официальная, играла репрезентативную роль: представляла его бизнес, его корни и, до определенной степени, его будущее — в лице Дино Феррари, который, хотя и был неизлечимо болен, считался его наследником и продолжателем его дела. Другая семья, неофициальная, являлась для Феррари своего рода оазисом, где он благодушествовал, отдыхая от дел и вечных конфликтов между его женой и матерью. Возвращаясь из Маранелло в Модену, он частенько сворачивал на полпути на сельскую дорогу, которая вела к укрывавшемуся в тени садов домику с красными кирпичными стенами, где жила его любовница Лина, выращивавшая у себя на ферме вишни и сливы и воспитывавшая его второго сына. Впрочем, бывали случаи, когда Феррари из своего тихого «оазиса» перемещался в куда более шумное место — к примеру, в отель «Реал» или какой-нибудь ресторан, где он встречался со своими друзьями и девушками, напрочь лишенными провинциальных предрассудков.

«Моногамия для мужчины — вещь противоестественная, — писал его знаменитый соотечественник Федерико Феллини. — Мужчина полигамен по самой своей природе. Стараясь в силу общепринятой традиции сохранить верность одной женщине, он тем самым загоняет вглубь присущие ему инстинкты, которые временами прорываются наружу и властно заявляют о своих правах. Считается, что когда люди женятся, то становятся как бы одним человеком, — но это неверно. Я бы сказал, что после женитьбы они превращаются в два с половиной человека, в три, четыре — или того больше».

Феллини — постановщик таких прославленных фильмов, как «Сладкая жизнь» и «Восемь с половиной», был на двадцать лет моложе Феррари. В возрасте двадцати трех лет он женился на Джульетте Мазине — одной из своих ведущих актрис и жил с ней до самой смерти. «Женщина в силу своего естества, — рассуждал Феллини, выражая мнение многих итальянских мужчин, — с младых ногтей стремится выйти замуж — то есть прилепиться к какому-нибудь существу мужского пола, которое стало бы ее оплотом, ее вселенной. Не то с мужчиной. Для него брак — суть постоянное насилие над его личностью, тирания, которую он вынужден терпеть, поскольку так его воспитали. В течение многих лет я пытался втолковать эту простую истину Джульетте, но у нее собственные взгляды на такие вещи, которые она отстаивает не менее последовательно».