Эолли или легкое путешествие по реке

Нет, невозможно все это держать в себе. Права Катя, сравнившая меня с креветкой. Креветка и есть. Наверное, вскоре выпитый коньяк все-таки сделал свое дело, и меня сморило. Я даже не заметил, как ушла девушка. Она, вероятно, уложила меня на кровать, сняла с моих ног башмаки, укрыла одеялом, затем потушила свет и вышла, захлопнула дверь.

* * *

Мне захотелось найти Катю, извиниться. Вчера в поздний час я должен был проводить ее домой. Вместо этого спать лег, отключился совсем, вырубился, одним словом.

По дороге мне попалась еще кофейня, я зашел, выпил чашку капучино. И дальше побрел. Спрашивая прохожих, вышел на площадь Незалежности, то есть — Площадь Независимости. Палатка стояла на месте. Желтая палатка на белом снегу. И ни души вокруг. Я подошел к палатке, заглянул в щель задраенного входа, — внутри были сложены плакаты и транспаранты. Я потоптался, огляделся по сторонам. Если бы люди были, я бы с ними за компанию постоял тут до вечера.

Один мужчина прямиком спешил ко мне, одетый в полушубок, он нес под мышкой увесистый пакет. Поравнявшись со мной, он поднял руку в приветствии, развязал лямку на палатке, кинул внутрь пакет.

— А где люди? — спросил я мужика.

— Сегодня выходной, — ответил тот.

— Вон оно что. А вы не знаете, где Катя работает, ваша активистка?

— Катя Лозовая? В больнице, кажись… а в какой… — Мужик развел руки в стороны. — Завтра приходи, она будет.

— Завтра я не могу.

— Тогда передать ей что?

— Нет, ничего не надо.

Я зашагал дальше, вышел на улицу, посмотрел по сторонам, куда бы направить стопы. Хотя, особого значения не имело, в какую сторону идти. И в это время я увидел Эолли, верней — Элеонору. В метрах двадцати от меня. Она появилась из какого-то магазина с пакетом в руке, остановила желтую машину, села на заднее сиденье.

Меня будто подтолкнули, я тормознул частника на Жигулях.

— Вон, за той желтой машиной, — попросил я.

— Понял, — кивнул водитель, трогая с места машину. — Стрельбу, надеюсь, не будешь затевать?

— Нет.

— Жену, что ли, выслеживаешь?

— Сестру.

— А-а… Взрослая она?

— Нет. Молодая совсем.

— Да, за ними глаз да глаз нужен. Сорвутся, и пиши — пропало. Город полон соблазнов.

Водитель был постарше меня лет на десять. Хмурого вида, но словоохотливый.

— Я сейчас до тебя пассажира подвозил, — сказал он. — Мы с ним на одну тему спорили… О том, как люди пол меняют. А ты что думаешь об этом?

— А?.. Не знаю, — сказал я, глядя на следующую впереди нас машину. — Никак не думаю.

— Но они же бешеные деньги тратят! — возмущался шофер. — Женщина делает операцию, чтобы стать мужчиной, а мужчина — хочет сделаться женщиной! Это дурость или маразм?!

— Дурость, — сказал я, — а, может, маразм.

— Ученые пишут, что мол, это связано с внутренней предрасположенностью организма человека, — продолжал водитель. — Ни черта подобного! Все происходит от того, что Союз развалили! Отбросим издержки идеологии. Но разве можно было тогда заикнуться о нечто подобном?! Да тебя за одно место подвесили бы на первом фонарном столбе! Огромную страну развалили! И все пошло наперекосяк! Люди ошалели, хватают все дерьмо, которое подкидывают нам из-за кордона! Совесть и душу продают! Это они называют свободой! А?! Разве не так?!. Ты же еще помнишь Союз? Или нет?

— Помню, — ответил я, стараясь не упускать из виду желтый такси.

— А я даже был комсомольцем! — ответил мой собеседник, крутя руль и машинально переключая скорости. — И ничего зазорного! Ведь в наших сердцах горел великий дух романтики! Пусть была не так ясна конечная цель… А какова сейчас, скажи на милость, цель людей?!. Потусоваться на дискотеке с трансверс-с-с-титами!… Тьфу! Блин! Язык сломаешь!.. И куда мы все движемся?!. А?!. Продукты дорожают, с газом чехарду затеяли политики… Чтобы ехать к родному брату с сестрой в Литву, я должен визу открывать! А еще сестра в Туркмении живет, а к ней добираться через две страны надо! Я ее десять лет не видел!.. Ты можешь объяснить, что происходит?

— Сложно все, — согласился я.

— Эх! — водитель в сердцах махнул рукой. — Сил никаких нет смотреть на это!..

Впереди идущий такси переехал перекресток, мы не успели — зажегся красный сигнал светофора.

— Не бойся, догоним, — успокоил меня водитель.

Такси скрылся из виду, но вскоре мы его настигли у следующего перекрестка. Машина пристала к обочине, Элеонора вышла и направилась в сторону ближайших домов. Я расплатился с водителем.

Элеонора шла спокойным шагом, на ней было светлое пальто с рыжим меховым воротником. На плече висела белая сумочка, а в левой руке она держала пакет.

Вскоре Элеонора вошла в арку дома, свернула налево и скрылась за парадной дверью.

Домофона на входе не оказалось, и я беспрепятственно вошел в подъезд. Доносился стук шагов, поднимающихся по лестнице. Я тоже стал подниматься. Вот шаги остановились на площадке четвертого этажа, я задержался между третьим и четвертым этажами. Элеонора пыталась открыть дверь своим ключом, но с той стороны, видно, на задвижку закрыли. Тогда девушка позвонила. Дверь тяжело раскрылась.

— Ты уже дома, Игнат?!