Эоловы арфы

Первый день пребывания отряда в Карлсруэ ушел на то, чтобы пополнить вооружение, починить обувь и одежду. При этом произошла новая стычка с Брентано. Он довольно легко согласился на выдачу некоторого количества шинельного сукна для отряда, но об оружии ничего не хотел и слышать. Разговор происходил в его премьерском кабинете. Виллих и Энгельс сидели в креслах, а Брентано от волнения даже встал за своим роскошным письменным столом.

— Поймите же, господа, я не могу вам дать ни одного ружья, ни одного карабина, ни одной сабли — у меня их просто нет!

— А если мы подскажем, где их можно раздобыть? — спокойно спросил Виллих.

— Можно раздобыть? — Премьер недоуменно пожал плечами. — Что вы имеете в виду? Уж не хотите ли вы, чтобы я пополнил ваше вооружение за счет какого-нибудь другого отряда?

— Нет, мы знаем совсем иной источник, — так же спокойно сказал Виллих.

— Другой? Боже милостивый, где он, этот источник? Скажите скорее! Я первый побегу туда, чтобы взять себе пистолет и саблю.

— Этот источник, — спокойствие Виллиха перешло в неумолимую жесткость, — во дворце бежавшего герцога Леопольда.

Брентано как от внезапного удара опустился в кресло.

— Господа! — Он сделал попытку весело засмеяться, но у него ничего не вышло. — Это же всего-навсего коллекция. Любительская коллекция! Как можно всерьез говорить о таком источнике вооружения?

— В сей любительской коллекции, — вступил в разговор Энгельс, несколько десятков пистонных ружей, огромное количество сабель и палашей. Мы уже выяснили это.

Брентано растерянно переводил взгляд с одного посетителя на другого.

— Мне хорошо известна ваша обстоятельность, господин Энгельс, сказал он наконец с оттенком иронии, — но, как образованный человек, вы должны понимать, что коллекция… как бы выразиться? — это в некотором смысле реликвия, историческая ценность…

— Вы еще скажите «святыня», — резко бросил Энгельс.

— Если угодно, да…

— Мы уже видели, как рьяно вы охраняете иные святыни. Дворцы бежавших аристократов пустуют, а солдаты союзной армии ютятся по деревенским избам. Теперь вы встаете на защиту еще одной святыни. Уж не в этом ли вы видите свою главную обязанность в восстании?

Брентано хотел что-то возразить, но Виллих не дал ему сказать:

— Господин премьер-министр, мы просим вас дать распоряжение, чтобы наших людей пустили во дворец великого герцога. Напишите записку начальнику охраны или выдайте пропуск.

Брентано снова вскочил:

— Никаких распоряжений подобного рода я писать не стану и пропуска не дам! Я не могу допустить подобного беззакония и хаоса!

— Во дворце герцога пылится оружие, а солдаты революционной армии вооружены косами. Это, по-вашему, законно? — Энгельс негодующе откинулся на спинку кресла.

Виллих опять упредил ответ Брентано:

— Господин премьер-министр, если вы не дадите нужного разрешения, то мы прямо отсюда направляемся в свой отряд и ведем его на штурм дворца.

— Вы хотите братоубийства, кровопролития? — Брентано воздел над головой руки.

— Мы хотим оружия.

— Вы ничего не получите. Ничего! Нет, нет и нет!

Виллих и Энгельс встали и, ни слова не говоря, вышли. Брентано заметался по кабинету. Их молчаливый уход напугал его, кажется, больше, чем угрозы.

Опасаясь, как бы немедленный штурм дворца и в самом деле не повлек за собой ненужные жертвы и не осложнил отношения между армией Пфальца и баденским правительством, Виллих и Энгельс разработали довольно хитрый план.

На другой день, когда Брентано, думая, что они спасовали и отказались от своего намерения, уже торжествовал победу, Виллих и Энгельс вывели свой отряд на Дворцовую площадь. Брентано, которому об этом немедленно сообщили, тотчас направил к Виллиху своего посланца с требованием дать объяснения. Энгельс от имени Виллиха написал записку, в которой говорилось, что отряд вышел на учения и с этой целью предпримет учебный штурм некоторых жилых кварталов поблизости от Дворцовой площади. И действительно, несколько часов кряду отряд атаковал то один, то другой квартал. При этом волонтеры, выполняя полученное накануне указание, старались производить как можно больше шума: стреляли холостыми патронами в воздух, истошно кричали, бряцали оружием. Заранее рассчитанный эффект был достигнут полностью. Столичные обыватели, с одной стороны, ужасно возмущались военными маневрами в центре города, с другой — были напуганы, и все поняли — а раньше других это понял Брентано, — что отряд Виллиха не остановится перед действительным штурмом дворца. Поэтому, когда вечером того же дня безансонская рота появилась у дворцовой ограды и ее командир передал начальнику охраны решение Виллиха и Энгельса о реквизиции оружия герцога, то роте сразу было выдано двадцать пистонных ружей: на сей счет уже имелось соответствующее заблаговременное распоряжение премьер-министра. Цель маневров была достигнута!

Из других событий за короткое время пребывания отряда в Карлсруэ следует упомянуть о его пополнении новыми бойцами. Некоторым из них особенно радовался Энгельс, ибо это были рабочие, которых он знал по восстанию в Эльберфельде.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ