Эон

Как может прореагировать Запад на кражу самого ценного их достояния? Или на попытки (он слышал разговоры об этом) уничтожить их орбитальные платформы и спутники-шпионы?

Как бы прореагировала в тех же обстоятельствах Россия?

Он содрогнулся.

Экран дернулся и прикрыл Мирского. На какое-то мгновение он потерял сознание, потом пришел в себя от сокрушительного удара и высокого колеблющегося свиста.

Он падал.

Экран снова развернулся, вставая на дыбы, но теперь был ориентирован в одном направлении. Полковника прижало к внутренней поверхности, выворачивая колени и локти, и он лишь надеялся, что ему не переломает кости. Это было более жестоко, чем падения с трехметровой высоты на тренировках. Он чувствовал во рту вкус крови — нижняя губа почти прокушена. От боли Мирский зажмурился…

(…он складывал свой парашют на золотистой траве, улыбаясь жаркому солнцу, ища взглядом своих товарищей и прикрывая глаза рукой, чтобы разглядеть далекую точку транспортного самолета…)

…и упал. Он поспешно отстегнул экран. Воздух ревел вокруг. Он оттолкнул от себя экран, и тот унесло прочь.

Получилось!

Все остальное было лишь простым упражнением по затяжным прыжкам с парашютом. Он раскинул руки и ноги, чтобы стабилизировать падение. Мост все еще был лишь черточкой над сине-черной рекой. Действительно ли это тот самый мост — нулевой?

Да! Виднелось крохотное пятнышко будки охраны неподалеку, а также линии обороны и огневые точки, защищенные мешками с песком. И он не мог отклониться так далеко, чтобы пересечь треть камеры… Он был там, где нужно, даже слишком близко — следовало бы несколько отойти в сторону.

Теперь за его шлемом мягко шумел ветер. Он проверил лазер и автомат и быстро осмотрел пояс со снаряжением.

Момент раскрытия парашюта следовало определить на глаз. Не было смысла отсчитывать от оси, поскольку все падали с разной скоростью. Он вытянул большой палец. Его размер покрывал длину моста.

Мирский дернул за кольцо, и парашют выскочил наружу, вздулся, опал и вздулся снова, разворачиваясь в форме упаковки сосисок.

Мирский схватился руками за стропы, потянул сначала с одной стороны, потом с другой, выравнивая направление.

Он с облегчением увидел, что приземлится примерно в пяти километрах от цели. Если здесь не значительно больше людей, чем сообщалось, и в камерах не стоят автоматические орудия с лазерным прицелом, которых, как утверждал информатор, у них не было — вероятно, его не смогут сбить.

Он увидел других, опускавшихся рядом с ним и над ним. Лишь несколько человек летело ниже. Всего их были сотни.

Мирский попытался сдержать слезы и не смог.

Глава 27

— Где Патриция? — Ленора Кэрролсон окинула взглядом столовую.

— Не знаю, — сказала Фарли. — Она только что была здесь.

— Нужно найти ее. Я пойду.

Так или иначе, Кэрролсон нужно было выйти; она не была уверена, что сможет выдержать.

Она вышла под свет плазменной трубки и огляделась по сторонам. Увиденное потрясло Ленору. На фоне темно-серого южного купола, словно снег, падали маленькие белые точки — сначала десятки, затем сотни. Мимо пробежал морской пехотинец с двумя «эпплами».

— Смотрите! — крикнула она, показывая вверх, но никто не обратил на нее внимания. Морской пехотинец вскочил на подножку одного из перегруженных военных грузовиков, выезжавших из комплекса.

Кэрролсон тряхнула головой. Она чувствовала себя пьяной от горя и гнева; ее тошнило от любой более или менее разумной мысли. Сейчас все это было непозволительной помехой. Требовалась ясность мыслей, и требовалось найти Васкес.

С противоположной стороны комплекса от станции отошел поезд. Она взглянула на часы. По расписанию остановка в четвертой камере в два часа. Платформа была пуста; военные не пользовались поездами — только грузовиками. Поезда, управляемые автоматикой, ходили, как всегда.

— Боже мой! — внезапно сообразила Кэрролсон поняв. Патриция хотела вернуться в библиотеку. Какую она имела в виду?

К ней подбежала Фарли.

— Вторжение, — потрясенно сказала она. — Парашютисты. Русские солдаты. Космонавты. Кто бы они ни были, они высадились в первой и во второй камерах. И здесь тоже.

— Я видела. — Патриция уехала в библиотеку. Мы должны найти ее…

— Как? Поезд ушел. Следующий будет через полчаса. Мы не можем воспользоваться машиной — все заняты.

Кэрролсон никогда не чувствовала себя столь беспомощной и выбитой из колеи. Она стояла, сжав кулаки и глядя на южный купол. Большая часть парашютов уже скрылась за горизонтом.

Патриция уставилась на сиденье впереди, прикусив нижнюю губу. Поезд никто не охранял — либо по недосмотру, либо преднамеренно.

Она спала с тех пор, как покинула Землю. Возможно ли это — попасть в ловушку сна?

«Во сне ты можешь делать все, что угодно, если знаешь, как управлять, как создавать и командовать…»

И уравнения, о которые ударялись куски мела…